Шрифт:
Ну да, один раз можно. Нахвататься попаданий, которые вполне могут стать критическими. И не спасти собрата.
Логика кричала и билась в черепе адмирала Симамуры: Отойди! Уведи крейсера!! Спаси хотя бы оставшиеся три!!!
Нет. 'Идзумо' заложил вираж вокруг своего охромевшего флагмана, с перспективой вернуться и снова прикрыть 'Сикисиму' бортами трёх своих крейсеров.
Глава 37
– Радио с 'Пересвета' и от Энквиста, ваше превосходительство, - протянул бумажки минный офицер 'Жемчуга' адмиралу.
– 'Веду бой... Не имею возможности прекратить...', - Вирен увидел, что обе телеграммы практически идентичны.
– Они что там, с ума посходили?! Да хоть они там все поголовно на бабах лежат - немедленно встать и выполнять приказ! Радируйте срочно!..
– Прошу прощения, - оторопел доставивший телеграммы.
– Что радировать? Про баб?
– Про каких баб, лейтенант?
– Роберт Николаевич начал слегка звереть, но вовремя понял сам, что слегка зарвался в своём желании однозначного понимания приказов от офицеров. Несмотря на формулировку.
– Передавайте: 'Немедленно идти на соединение с главными силами. Ожидаются минные атаки со стороны противника.'
И Энквисту, и Эссену.
– Прошу прощения, ваше превосходительство, но командир 'Пересвета', либо убит, либо тяжело ранен - телеграмма подписана лейтенантом Соймоновым.
Вот это да! Вирена было трудно удивить, но известие о выходе Эссена из строя, повергло адмирала в полный ступор: понятно, что война есть война, но рассудок просто отказывался воспринимать тот факт, что Николай Оттович во время сражения может быть где-то, кроме мостика или боевой рубки корабля, которым командует.
До жути хотелось узнать, что случилось с лихим каперангом, убит он или ранен... Но адмирал прекрасно понимал, что не может себе позволить удовлетворить своё любопытство во время боя - не та эта информация, которой сейчас можно засорять эфир. Нет! Сейчас не до этого!
– Отправляйте депешу! И запросите о состоянии судов, - отпустил командующий лейтенанта Линдена.
Ответ пришёл достаточно быстро и обнадёживал: все корабли на плаву, серьёзных повреждений не имеют, идут на соединение. Особо порадовала весть об уничтоженных трёх крейсерах японцев. В том числе 'Якумо'.
Тревожила недостаточная скорость 'Пересвета' в тринадцать узлов и недостаток тяжёлых снарядов на нём и на 'Баяне'. Однако порадовала догадливость Соймонова, который сообразил сообщить, что Эссен именно ранен. Вирен вздохнул с облегчением и помянул про себя добрым словом молодого лейтенанта, у которого был посаженным отцом на свадьбе.
Нельзя сказать, что Роберт Николаевич считал командира 'Пересвета' своим другом, но относился к нему с огромным уважением за храбрость, решительность и острый ум.
Но не до сантиментов - идёт бой.
– Что с 'Орла'?
– Никакой информации, ваше превосходительство, - немедленно отозвался командир 'Жемчуга'.
– Горит. Мачты сбиты. Связи нет ни по беспроволочному телеграфу, ни флажной. Что делать будем?
– Возьмите курс к нему. И приготовьтесь принимать людей - не довести броненосец до Владивостока. Какими средствами располагает крейсер?
– Целы катер и две шлюпки, - немедленно понял Левицкий, что имеет в виду адмирал.
– Добро. Готовьте. Броненосцы с 'Сикисимой' и сами справятся. А орловцев нужно принять на борт. Негоже оставлять их на погибель или плен. Отсигнальте 'Орлу', чтобы экипаж приготовился оставить броненосец.
– Но ведь миноносцы...
– Выполняйте, Пал Палыч, - устало отозвался Вирен.
– Дымы ещё не близко, а Энквист с крейсерами вот-вот подойдёт. Сразу его и отправим отгонять японских 'шакалов'. Ещё вопросы будут?
– Никак нет, ваше превосходительство!
– строго по уставу отозвался кавторанг.
– Вот и ладненько. Идём к 'Орлу'.
'Жемчуг' направился к горящему и уже заметно кренящемуся русскому броненосцу, а остальной кильватер главных сил продолжал методично избивать 'Сикисиму', который явно доживал последние минуты.
На флагмане адмирала Того уже рухнуло всё, что ранее стояло вертикально: мачты, трубы, вентиляторы. Уже горело всё. Уточнять не требуется: 'всё', оно и есть 'всё'.
Броненосец зарылся в море по самые клюзы и продолжал оседать носом.