— Да, — кивнул он и посуровел еще больше.

— Может, это как-то связано с тем случаем исчезновения больного? — предположила я. Тот случай начальство не любило.

— Не знаю, Марина Сергеевна, но все это более чем странно.

Я вздохнула и сказала:

— Нельзя ли мне продлить отпуск, без содержания, разумеется?

— Интересно, кто будет работать? — хмыкнул шеф. — Кстати, час назад заходил какой-то тип совершенно немыслимого вида и интересовался датой вашего выхода на работу.

— Это благодарные пациенты, — пояснила я, но испугалась. — И что вы ответили?

— Сказал, что ждем вас завтра, а сегодня вы должны заехать, уточнить свой график.

— Я вам очень благодарна, — без иронии сказала я. — Так что с отпуском?

— Идите, Марина Сергеевна, сегодня у вас еще есть время отдохнуть.

— Хорошо, — кивнула я, схватила два листа бумаги и быстро написала заявление. Шеф взирал неодобрительно, но несколько растерянно. — Вот, — сказала я. — На выбор: одно на отпуск, другое на увольнение.

— Месяц отработки, — быстро сказал он.

— Придется вам уволить меня за прогулы.

Я пошла к дверям, и тут шеф меня несказанно удивил.

— Марина, — позвал он, и голос звучал странно, никаких тебе начальственных интонаций. Я повернулась к нему, он из-за стола поднялся и подошел ко мне. — Плохи дела? — спросил тихо. Что я могла ему ответить? — Ясно, — сказал он. — Тот тип, что тебя спрашивал, до сих пор крутится здесь. Вот, посмотри.

Мы подошли к окну. В тенечке, за невысоким заборчиком, прогуливался подручный Беспалого, на днях поразивший меня своей невероятной шириной. С высоты второго этажа он казался похожим на пивную бочку. Широкий неумолимо приближался к стоянке, еще несколько минут, и он заметит мою машину. Это понял и мой шеф.

— Туда тебе нельзя, — сказал он, голос звучал хрипло.

— Нельзя, — согласилась я и пошла к двери.

— Моя машина у бокового входа. Стекла тонированные, он тебя не заметит. — Я слегка растерялась, а шеф протянул мне ключи. — Давай. О работе не беспокойся.

Я подумала и решилась.

— Павел Степанович, — сказала, — у меня в машине под передним сиденьем пистолет… — По моему мнению, глаза у него должны были вылезти на лоб.

— Ты хочешь, чтобы я его принес? — спокойно спросил он, а я улыбнулась:

— Я хотела бы, чтобы вы его спрятали…

— Но он тебе нужен?

Тут я вздохнула:

— Мне с ним спокойнее.

— Хорошо, давай ключи. — Он зашагал к выходу.

Из окна я видела, как Павел Степанович не спеша подошел к моей машине, открыл ее, завел, и совершенно не обращая внимания на засуетившуюся пивную бочку, отогнал на стоянку для служебного транспорта, запер дверь и крикнул в никуда, но довольно громко:

— Володя, присмотри за машиной, Марина Сергеевна попросила оставить на пару дней, — и зашагал к приемному покою, держа руки в карманах.

Широкий стал проявлять активность, метнулся в одну сторону, потом в другую, но охватить здание больницы взглядом при всем желании не мог. Радовалась я рано. Широкий извлек из кармана пиджака телефон и стал с кем-то объясняться, жестикулируя так, что непременно должен был уронить его, но не уронил. Тут я заприметила сразу несколько стриженых мальчиков, они шли от стоянки очень быстро, а потом рассредоточились: значит, будут пастись у каждого выхода. Не страшно. Больницу я знаю гораздо лучше, чем они, и уж как-нибудь выберусь.

Вернулся Павел Степанович, протянул мне пистолет недрогнувшей рукой и заявил:

— Этот тип не один. — Я кивнула, сунула оружие в карман куртки и застегнула «молнию». — Ты ведь не собираешься им воспользоваться?

— Надеюсь, что нет. — Я пошла к двери. — Я оставлю машину на стоянке вашего дома. Ключ брошу в почтовый ящик. — И добавила:

— Если вы, конечно, не передумали.

— Я не передумал. Вопрос, сможешь ли ты добраться до машины.

— Смогу.

— Через автоклав?

— Конечно.

— Не знаю, что говорят в таких случаях. Удачи тебе.

— А вы авантюрист, — улыбнулась я. — Ни за что бы не подумала.

Автоклав помещался в подвале. Я добралась туда совершенно спокойно. Парни не решались искать меня в огромном здании, понимая всю бесперспективность подобного шага, и сосредоточились на выходах. Я прошла подвал, толкнула металлическую дверь и оказалась на улице.

Машина шефа стояла метрах в двадцати, подержанный «Опель», но крепкий. Я попробовала не бояться и не паниковать. Первая пара шагов далась с трудом. Подъехала «Скорая помощь», под ее прикрытием я вполне могу пройти, но с тем же успехом не смогу вовремя заметить своих преследователей. Мысленно махнув рукой, я подошла к машине Павла Степановича, открыла ее, села и дверь захлопнула, почувствовав себя почти в безопасности. Сестра-хозяйка смотрела на меня из окна первого этажа, и глаза у нее были величиной с консервную банку. Разговоров хватит на целую смену, но сейчас мне было не до этого. Я торопилась убраться отсюда. Мне пришлось объехать больницу и покинуть территорию через центральные ворота. Слева от ворот пристроилась темная «БМВ», парень с телефоном в руке пасся по соседству и проводил меня тревожным взглядом. Я наплевала на близость инспекторов ГАИ и постаралась выжать из «Опеля» все возможное.