Два дня пройдут быстро, и придется мне беседовать с Полифемом. Думать об этом совершенно не хотелось. «Сматываться надо», — сказала я сама себе. Куда попало не побежишь, о тайном убежите следовало позаботиться. Полифем произвел на меня сильное впечатление своей сообразительностью, следовательно, и мне надлежало пошевелить мозгами.

Ни Наташкина квартира, ни ее дача как убежище не годились, так же как квартиры и дачи многочисленных друзей: именно там меня и будут искать.

Была у меня школьная подруга, женщина свободная и веселая, встречались мы редко, но друг друга из вида не теряли. Обнаружить ее Полифему будет затруднительно. Постояв несколько минут с потерянным видом, я стала набирать номер Галкиного рабочего телефона. Ее долго искали. Я могла бы подсказать, что надо спуститься в подвал: там, рядом с котельной, она сейчас, должно быть, курит и отдыхает от праведных трудов. Когда я прибредаю к ней на работу, то всегда обнаруживаю ее возле котельной, в спасительной дали от рабочего стола. Наконец Галину нашли, низким контральто она пропела:

— Да, — а я сказала:

— Здравствуй, солнышко.

— Привет. Как там на юге?

— Должно быть, жарко. У меня неприятности. Хочу исчезнуть ненадолго.

— Компанию составить?

— Перебьюсь. У тебя сейчас есть любовник?

— Конечно, — удивилась Галка.

— Женат? Дача у него есть?

— Разведен. А дача у него есть. Любовника не дам, жалко, огонь мужик, а дачей пользуйся.

— Ему что скажешь?

— У подруги медовый месяц — это святое. Запоминай адрес, за ключом подъедешь вечером.

— Не пойдет, — ответила я. — Ключ бросишь в мой почтовый ящик, и лучше послать кого-нибудь с работы, шофера, как его… Юру. Расскажи ему глупую историю и ко мне пошли, а если вдруг его возле подъезда встретят ненароком и вопрос зададут, пусть ответит, что приезжал к подруге в первую квартиру, да дома не застал.

— Солнышко, ты чего это макароны на моих ушах сушишь? Что за дела, а?

— Дела у деловых, а у меня все больше делишки. Установку получила?

— Ну…

— Действуй. — Мы тепло простились до лучших времен.

Заполучив убежище, я почувствовала себя несколько спокойнее и вернулась домой. Пыталась приготовить себе обед, но из рук все валилось, а мысли неизменно возвращались к дяде Юре и моему возможному тюремному заключению. Потому, едва дождавшись темноты, я стала собираться в дорогу. Моя машина стояла возле дома. Одевшись во все черное, смутно чувствуя, что это мне должно пригодиться, я покинула квартиру. Открыла почтовый ящик. Ключ лежал под журналом «Смена». Ключи я убрала в карман куртки, для верности пристегнув булавкой, а «Смену» сунула под мышку.

Кто-то разбил лампочку перед подъездам. Я немного постояла в темноте, прикидывая, стоит ли брать машину? Ножками надежнее, в случае чего и через забор махнуть можно, с другой стороны, в машине как-то безопаснее, а скорость она развивает значительно большую, чем мои конечности. Вздохнув, я побрела к своим «Жигулям».

Подъезжать к дому дяди Юры я, конечно, не рискнула. Спрятала машину на узкой песчаной дорожке, которая обрывалась у оврага. Никому помешать она здесь не могла, а с дороги ее не видно.

До нужного дома было квартала три. Я поежилась и не спеша отправилась на свидание с неизвестностью. Мне требовалось узнать следующее: есть ли в доме дяди Юры система охраны с видеокамерами, или Полифем нагло врал. И еще я хотела осмотреть предполагаемое место преступления, чтобы решить, действительно ли оно произошло. Как я проникну в дом, было для меня тайной, хотя я надеялась, что сигнализация отключена, раз хозяин отдал Богу душу. Если я ошибаюсь, значит, ночное путешествие глупее глупого.

Я подошла к дому, был он темным и мрачным, а главное — нежилым. По своему прошлому визиту я помнила, как обманчиво это впечатление.

Дважды обошла дом по кругу, не потому что надеялась заметить что-то интересное, а просто оттягивала начало решительных действий. Если честно, я боялась обнаружить в доме труп. Сам по себе труп эмоций вряд ли вызовет, а вот перспективы, которые открываются в связи с появлением на сцене… В общем, я продолжала надеяться, что Юрий Петрович жив и все затеянное им не более чем дурацкий трюк.

Я решительно подошла к дереву, которое облюбовала еще в прошлый раз. С дерева перебралась на забор и свалилась в сад, правда, ни за что не зацепившись. Шуму произвела достаточно, а потому скромно полежала у забора, ожидая, что последует в ответ. Тишина. Если меня кто-то заприметил, то сообщать об этом не спешил.

Я осторожно поднялась и, стараясь не касаться земли, направилась к дому. Сердце переместилось ближе к горлу и стучало так громко, что могло разбудить всю округу. Добравшись до стены, я пошла влево и вскоре оказалась рядом с парадным входом. Никаких видеокамер, по крайней мере, ничего похожего на них, я не вижу.