Стало ясно, довольствоваться его объяснениями и выбросить из головы мысли об Анне я не сумею. Подходя к дому, я заметила Танькину машину. Сама сестрица отдыхала на веранде, пила чай с вареньем в компании тети Клавы. Увидев меня, сестрица обрадовалась, ухватила за руку и потянула в светелку со словами:

— Я чуть с ума не сошла.

— Отчего? — удивилась я."

— Беспокоилась. Неизвестно, чем ты тут занимаешься, а между прочим, убийства…

— Ты должна мне помочь, — перебила я сестру, она с готовностью кивнула:

— Я свободна весь день.

— Отлично. Тогда найди Марка, пусть он выяснит следующее… Садись и записывай.

Танька устроилась за столом и терпеливо принялась писать, время от времени утвердительно кивая.

— Узнать, кому принадлежит дом в деревне Сергеевка за номером одиннадцать. Далее, узнать, кому принадлежит дом номер пятьдесят шесть в поселке Отрадное по улице Ленина. Знакома ли хозяйка дома с Молчановой Анной Игнатьевной. Если сможет что-то узнать о самой Молчановой, буду очень благодарна. И самое главное: желательно установить личности вот этих граждан. — Я извлекла свои рисунки и положила их перед Танькой.

— Это кто такие? — удивилась она.

— Понятия не имею.

— Ты их подозреваешь?

— Я просто хочу что-нибудь узнать о них. К примеру, их имена.

— А зачем?

Это был весьма сложный вопрос, потому я его проигнорировала.

— Постарайся сделать это побыстрее, то есть убеди Марка, что это надо сделать уже сегодня.

— Слушай, я не понимаю, а зачем тебе эти дома? Как это вообще связано с убийствами? — Тут Танька взглянула на листок бумаги, исписанный ее красивым почерком, и на ее челе явилась печать вдохновения. — Молчанова всех замочила? Это та тетка, которой Костолевский картину завещал? Он ее шантажировал? Ну, ты молодец. Сию минуту еду к Марку. Я из него душу вытрясу, но…

— Не надо душу, пусть узнает, о чем я просила. Этого вполне достаточно.

Танька бросилась к двери, внезапно остановилась, нахмурилась, затем шагнула ко мне, обняла и сказала с чувством:

— Ты все-таки поосторожнее. Я верю в твои возможности, но ведь и враги не дремлют. Максимум осторожности. Поняла?

— Конечно, мы же не дети…

— Вот-вот. Будут новости, позвоню.

Танька стремительно исчезла, а я задумалась: чего бы еще полезного сделать для себя, то есть для расследования? Энергия переполняла меня, и на месте мне не сиделось, однако гениальных мыслей не наблюдалось. Наверное, по этой причине я и отправилась в магазин. Мы договорились с тетей Клавой, что вести хозяйство будем сообща. В магазине я купила кое-какой снеди, конфет, пачку макарон «Макфа», потому что заметила, что тетя Клава их очень уважает. Я, кстати, тоже, а при нашей дачной жизни и моей лености готовить продукт просто незаменимый. Нагруженная покупками, я вышла на крыльцо и в досягаемой близости обнаружила Ваську Черта и еще одного парня из его команды. Разумеется, оба верхом на мотоциклах. Увидев меня, парень протяжно свистнул, выдав скверную улыбочку. А я подумала, что не худо бы нам свести знакомство, и для начала ласково улыбнулась, а поравнявшись с ними, поздоровалась, доброжелательно и без намека на язвительность, памятуя, что последняя встреча вряд ли пришлась их дружкам по душе, так что мою улыбку они, чего доброго, расценят как издевательскую. Васька кивнул, никак не демонстрируя своих чувств, а его приятель ответил:

— Привет. — Покосился на Ваську и добавил:

— Куда так затарилась? — Вопрос ответа не предусматривал, но я все же ответила:

— Воздухом питаться еще не научилась. Вы не могли бы меня до дома подвезти? — решилась я.

Парень вновь скосил взгляд на Ваську, но так как тот продолжал демонстрировать абсолютное равнодушие, кашлянул и неуверенно спросил:

— На Озерную, что ли?

— Нет, я у тети Клавы Ворониной живу, — и назвала адрес.

— Ну садись, — ответил парень, так и не дождавшись каких-либо указаний от приятеля.

Я взгромоздилась на мотоцикл, поставив пакеты между собой и парнем, и ухватилась за его жилетку. Он развернулся, и мы поехали к дому. Разумеется, я ожидала какой-нибудь шкоды с его стороны, и не ошиблась. Разогнавшись, он сложил руки на груди, и мотоцикл некоторое время ехал неуправляемый. Я зажмурилась и покрепче вцепилась в парня, точнее, в его жилетку, решив, безропотно принять обрушившееся на меня испытание. Парню этого показалось мало, и он продемонстрировал кое-что еще из богатого репертуара ковбоя, развлекающего публику на родео. Я даже не пискнула, вручив себя в руки господа. Не дождавшись моего визга, парень угомонился, и к дому мы подъехали уже спокойно, без цирковых трюков. Я сползла с мотоцикла и с бодрой улыбкой сказала:

— Классно ездишь. Спасибо, что помог.

— Пожалуйста, — кивнул он, но тоже без ехидства. — Тебя как зовут?

— Оля.

— А меня Володя.

— Очень приятно, — сказала я.

— А ты чего здесь-то? Ты же вроде к Костолевскому приехала?

— Так ведь дом продают. А я немного поработать осталась. Я занимаюсь живописью.

— Художница?

— Ага… Спасибо, — еще раз сказала я, направляясь к калитке, уверенная, что красота моя произвела впечатление и парень на что-нибудь решится.

— Искупаться не хочешь? — крикнул он мне вдогонку.

— Можно, — притормозив, ответила я. — Я все равно на озеро собиралась. Подожди, я переоденусь.

Я побежала к дому. Тетя Клава стояла у окна, с интересом разглядывая мотоцикл и седока.

— Вовка Игошин, — сообщила она, кивнув в направлении окна, когда я вошла. — Тоже здесь вырос. Отец у него в городе большой начальник. Дом построил…

— Тетя Клава, я на озеро. Вы сумки разберете?

— Разберу, конечно. Почто столько всего накупила? А обедать когда будешь? Окрошка есть и холодец.