— Это тебе Васька сказал?

— Я, между прочим, ничего не знал, пока эта чокнутая ко мне не подошла в магазине и не попросила письмо передать. Я удивился, чего это Ирка ему письма пишет?

— Ты письмо читал? — жадно глядя на него, спросила я. Вовка смутился.

— Ну.., любопытно было.

— И что там?

— Сплошные сопли. Люблю, замуж хочу, денег ему обещала. Дядя помрет со дня на день, и она станет богатой невестой.

— Так и написала «дядя помрет со дня на день»?

— Ну, может, не так.., я что, помню? Но смысл такой. Женись на мне, озолочу. Я Черту письмо передал, он вроде удивился, а потом мне говорит: ты, Вова, помалкивай, у бабы крыша едет. Спьяну трахнул ее, а теперь мучаюсь, и послать жалко, у нее ведь и так жизни никакой. А если кто, говорит, узнает, меня вовсе засмеют. И дядя, говорит, у нее чокнутый, еще засудит за лишение невинности. Я подумал и понял: Черт прав. И дядя с приветом, и Ирка психованная. Ну и молчал в тряпочку.

— Но ведь они встречались?

— Не знаю. Может, и встречались. Как же ему не встретиться, если она письма пишет? Чего доброго, домой припрется, а здесь деревня, через пять минут все узнают. Вот смеху-то будет. — Вовка неуверенно хихикнул и замолчал. — Ты это.., что затеяла? В смысле, ментам расскажешь?

Тут следовало хорошо подумать. Я некстати вспомнила про парня на мотоцикле, который поджидал меня в аллее, и слегка запаниковала.

— По-моему, это не мое дело, — по истечении некоторого времени ответила я. — Пусть сами докапываются. Я ничего в милиции не скажу, если ты ему обо мне не скажешь.

— Лады, — с облегчением кивнул Вовка, а я начала одеваться. — Куда торопишься? — наблюдая за мной, спросил он.

— Тете Клаве обещала помочь. По хозяйству.

— Завтра купаться поедем?

— Может быть. Если время выберу.

Дома меня ждал сюрприз: на кухне с тетей Клавой сидел следователь, тот самый усатый дядька.

— А вот и Оля, — обрадовалась тетя Клава. — Ну что, накупалась?

— Да, — пискнула я, сразу же начав паниковать. Чего следует опасаться, я не знала и оттого беспокоилась еще больше.

— Вы чай пейте, — предложила тетя Клава, глядя то на меня, то на него. — А я в огород. — И поспешно ушла.

— Опять вопросы задавать будете? — сердито спросила я, с перепугу став отважной.

— Работа у меня такая, вопросы задавать. Так вы вроде бы все рассказали? Или не все?

— Хорошо, спрашивайте, — обреченно ответила я, садясь за стол.

— Вы чего здесь остались? — ласково поинтересовался следователь, но меня его доброжелательность не обманула.

— Отпуск у меня. Вот, отдыхаю. Пейзажи пишу.

— Дело хорошее. Вы в прошлый раз сказали… — далее последовали вопросы, на которые я отвечала, стараясь распознать подвох и не сболтнуть лишнего. Чем больше я в них вдумывалась, тем коварнее они мне казались. Минут через пятнадцать я испугалась, что отсюда меня поведут в наручниках, и затосковала. Когда мое беспокойство достигло критической точки, следователь вдруг встал и заявил с улыбкой:

— Ну что ж, спасибо вам большое. Наверное, придется еще встретиться, может, и не раз. А пока до свидания.

— До свидания, — промямлила я. Он пошел к двери. Только я собралась вздохнуть с облегчением, как он повернулся, точно что-то забыл, и сказал:

— Ольга Александровна, а вы, случайно, собственное расследование не затеяли? Бывает, девушки детективов насмотрятся, вот им и приходят в голову разные глупые мысли.

— У меня нет глупых мыслей. Я с ними борюсь, — ответила я с достоинством и наконец решилась:

— А вы знаете, что у Ирины был любовник? А еще она была влюблена в Самарского. Давно. Семнадцать лет назад здесь произошло убийство, и кое-кто уверен, что Ирина видела убийцу.

— И ей за это через семнадцать лет голову пробили? А Костолевскому за что? Или он тоже убийцу знал? Ольга Александровна, ехали бы вы домой. Дело-то не шуточное, убийца до сих пор на свободе. Очень может быть, совсем рядом, а вы с вопросами. Неосмотрительно. — Он вздохнул, точно очень сожалел о моей глупости. Наверное, действительно сожалел, зачем ему еще один труп? — Будете мешать следствию, придется принимать меры.

Следователь ушел, а я начала переставлять посуду на столе, не в силах успокоиться. Что теперь делать? Пока я нервничала и ломала голову, позвонил Самарский.