— У меня сложилось впечатление, что это экспромт. — Нижняя челюсть Ника выдвинулась вперед, что являлось показателем большой задумчивости. Парни заволновались, и я пояснила:

— Он шел наудачу.

— Что значит «наудачу»? — возмутился Артем, но Ник кивнул и сказал:

— Я думаю, его даже не очень интересовало, кто в сортире окажется первым. Розга или кто-то еще.

Слова Ника повергли дружков в оцепенение. Они с недоумением переглядывались, но я-то очень хорошо понимала, что Ник имеет в виду. Мысль показалась мне интересной, хотя и опасной. Я немного поразмышляла над ней. Из тех, кто некогда повеселился со мной и Машкой, в живых остались Артем и Вовка. Не считая Ника. Только они продолжали землю ногами топтать. Прочие участники шоу — Горох, Гоша Солодов, Серега и Розга — покинули нас при обстоятельствах весьма загадочных. Ладно, раненного в перестрелке с псевдоментами Гошу пристрелил Ник, но с остальными действительно ничего не ясно. Кому потребовалось их убивать? Первое, что приходило на ум, — недавнее нападение на транспорт. Четвертый фигурант этого дела бродит на свободе, и что, он не придумал ничего умнее, как перерезать всех дружков Гороха? Тогда выходит, что они его хорошо знали? Но даже причастность самого Гороха к нападению и то не доказана. Нет, тут что-то другое.

— Кто под нас копает? — выпалил Артем, чьи мысли, судя по всему, двигались в том же направлении.

— Может, есть что-то такое, о чем я не знаю? — обвел присутствующих взглядом Ник.

«А что? — подумала я. — Вдруг придурки кому-то здорово напакостили, и теперь этот „кто-то“ решил разделаться с обидчиками?»

— Ник, да мы.., да… — возмущенно залепетал Вовка Купреев. В общем, идей, кто точит на них зубы, у парней не было.

Тут я с некоторым удивлением отметила, что себя почему-то в опасности не ощущаю. А между тем у пресловутого «кого-то» могли быть серьезные претензии ко мне. Почему бы и нет? Допустим, в городе появился борец за справедливость, который вершит правосудие над теми, кого считает преступниками. Такое скорее всего годится для сюжетов отечественных боевиков, но в принципе вполне возможно. Другой вариант: конкуренты производят зачистку в преддверии каких-то решительных действий. Менее вероятно, но на худой конец тоже сгодится…

— Если это какой-то псих, — начала я, — искать мы его будем очень долго.

— Какой еще псих? Ты что… — возмутился Купреев, но так как Ник продолжал разглядывать столешницу, замер на середине фразы.

— Короче, так, — когда тишина начала давить на уши, а народ принялся ерзать, произнес Ник. — Смотрите в оба и проявляйте разумную осторожность. Для особо одаренных поясняю: до бесчувствия не напиваться, почаще за спину поглядывать, варежку держать закрытой, а вот глаза широко распахнутыми. Обо всем подозрительном сразу же докладывать мне.

С тем нас отпустили. Я была рада уже тому, что Ник не вернулся к своей идее, будто это я якобы мщу обидчикам. Представляю, что бы тут началось. Но то, что из подручных Ника раннюю кончину нашли как раз те, кто тогда принимал самое активное участие в нашем с Машкой воспитании, признаться, настораживало.

Вернувшись домой, я долго бродила из угла в угол, затем устроилась в кресле и попыталась восстановить события последних дней. Первым погиб Горох — через несколько часов после того, как Ник сообщил нам о транспорте. Убит в собственной квартире человеком, которого не опасался. Кем-то из наших?..

Я и не заметила, как написала последнюю фразу в блокноте, что лежал возле телефона, положила блокнот на колени, чтобы было удобнее, и продолжила размышления, занося на бумагу основные моменты.

Итак, Ник везет меня на квартиру Гороха и показывает труп. Желает проверить реакцию? Выходит, он уже тогда заподозрил меня, хотя логичнее было бы связать убийство с нападением на транспорт. С Гошей все ясно: он тяжело ранен. Ник не желает с ним возиться и просто пристреливает. При этом присутствовали я и Розга. Знают ли остальные, что застрелили его вовсе не менты? Вряд ли. Я молчала о том случае. Розга скорее всего тоже, и Нику распространяться о нем ни к чему. Хотя теоретически Розга мог проговориться. Ну и что с того? Кто-то затаил обиду и убил Розгу? Логичнее было бы убить Ника. Я поставила жирный знак вопроса против имени Гоши.

Дальше Серега. С какой стати он мне позвонил? Знал что-то об убийстве? Если он подозревал Розгу, вряд ли бы решился обратиться к Нику, но и разговор со мной ничего бы не дал. Допустим, он хотел выяснить, действительно ли Гошу пристрелил Ник. Не замечала, чтобы они особо дружили, но кто знает. По этой причине и намеревался поговорить со мной? И потому ему перерезали горло? Кто? Ник или тот же Розга, не желая, чтобы правду о гибели Гоши кто-то узнал? По большому счету, Нику плевать на то, что думают соратники, они его так боятся, что, даже узнай правду, никто бы не вякнул. Серега мне звонит и предлагает встретиться, однако я отказываюсь встречаться с ним в своей квартире и предлагаю бар, где он так и не появился, но от лицезрения трупа меня это не избавило. Так же, как и в случае с Розгой. Кто-то, точно нарочно, сует трупы мне под нос. Ник прав, выглядит подозрительно: мои враги повержены, а я попираю их прах. Чушь, конечно, но для идиотов, каковыми в большинстве своем являются его дружки, вполне сгодится. В самом деле, следует держать ухо востро и почаще оборачиваться. «Я вижу трупы», — написала я и трижды подчеркнула. Затем добавила: «Все четверо мои личные враги». Мне казалось, если я напишу эту фразу несколько раз, то разгадка придет сама. Точно кто-то шептал на ухо: все ведь ясно, ну как же ты не видишь?! Но я не видела. Приходилось это признать, и я в крайней досаде отбросила карандаш.

Посидела, глядя перед собой, и, несмотря на поздний час, позвонила Машке. Она не спала. Голос звучал возбужденно, и я невольно нахмурилась, а Машка, точно оправдываясь, принялась что-то торопливо рассказывать: про работу, про платье, которое купила… Я не вслушивалась в ее слова, терпеливо ждала, когда ей надоест болтать, и тогда сообщила:

— Розга погиб. — Настороженная тишина. — Ты слышишь? — спросила я требовательно.

— Конечно, слышу, — вздохнула Машка. — Что с ним произошло?

— Натолкнулся на нож в туалете ресторана.

— Пьяная драка?

— Убийство. И подозреваемых нет. У милиции, по крайней мере.

— Боже мой… — Теперь ее голос звучал так, точно она готова была разрыдаться сию минуту. — Юлька, скажи, кому это надо?

— Этот вопрос и меня очень волнует.

— Ник.., не может он думать, что мы…

— Ты никому не рассказывала?

— О чем?

— О том, что тогда произошло? О том, что они вытворяли…

— Нет! — почти крикнула Машка. — Кому я могла рассказать?