— Нет. Я имею в виду тебя. Машка, ты разбила мне сердце. Кстати, подсылать ко мне Юльку, а потом обвинять в измене было довольно подло, ты так не считаешь?

— Как тебе сказать… так сразу и не ответишь… К примеру, бросить меня, укатив с отцовскими деньгами, тоже было не совсем порядочно. Как считаешь?

Сашка развел руками, улыбаясь и глядя мне в глаза.

— Хочешь, чтобы я уехал? Я пожала плечами.

— Зная тебя, логичнее предположить, что ты останешься, чтобы вернуть свои деньги.

— А ты хочешь, чтобы я остался?

— Счет 2:2, — усмехнулась я. — Он меня вполне устраивает. А играть в эти игры мне уже надоело.

— Никаких игр. Ты можешь просто сказать: останься.

— И ты останешься? — подивилась я.

— Конечно.

— Здорово. — Я неожиданно разозлилась:

— Багров, я тебе говорила: “Останься”, говорила: “Люблю”, а также говорила: “Саша, не обманывай меня, я для тебя и так все сделаю”. Каждый раз — все было чистой правдой.

— Надеюсь, — хмыкнул Багров, весело поглядывая на меня.

Я поднялась, подошла к сейфу, достала “дипломат”, который лежал сверху, извлекла из него пачку долларов и положила ее на стол.

— Я произвела подсчеты, — пояснила деловито. — Вышло, что я оттяпала у тебя лишних десять тысяч. Лишнего мне не надо, держи. На дорогу, думаю, хватит. Ну и на то, чтобы где-то устроиться.

— Спасибо, — с улыбкой ответил Багров, но веселья в его глазах убавилось. — Можно несколько вопросов, чтобы удовлетворить любопытство.

— Можно, — кивнула я.

— Те типы, что держали меня в бочке, ребята отца?

— Нет, охрана нашего заведения. Точнее, Денис — наш охранник и два его друга, тренеры из спортшколы.

— А интурист?

— Юлькин друг, преподает в университете. Переводчик — самый настоящий, мой одноклассник. Рассерженный кредитор, мой старый знакомый, кстати, работает в театре. Он же и “Летящих по ветру” нарисовал. Талант у человека.

— Я справлялся в гостинице…

— Багров, — развела я руками. — Мы ведь знали, с кем имеем дело, и на это рассчитывали. Все почти правда. Кстати, настоящий Шагал висит у нас в гостиной. Юльке он действительно нравится. Еще вопросы есть?

— Полно, — сказал Багров, поднимаясь, и направился к двери. — У тебя еще есть время сказать мне: “Останься”.

— Да пошел ты! — рявкнула я. — И не обольщайся: если ты сможешь прожить без меня, значит, и я без тебя смогу. Он улыбнулся, сделал ручкой и исчез. А я стала смотреть в окно. Вошла Юлька, обняла меня и сказала:

— Может, ты зря его выгнала?

— Ты не знаешь Багрова. Он так просто не уедет. И сюда явился для того, чтобы выяснить, где его денежки. Я ему показала: здесь, в моем сейфе. Значит, Багров не сегодня завтра непременно объявится…

— Ты думаешь? — спросила Юлька, а я в ответ кивнула, извлекла из сейфа “дипломат”, а потом села за компьютер сочинять письмо.

Юлька устроилась рядом, поглядывая на меня с грустью. Потом мы позвонили отцу.

— Папа, — сказала я. — Тут какие-то типы принесли “дипломат”, просили тебе передать. Типы очень вежливые, а “дипломат” тяжелый.

— Быстро все из ресторана! — крикнул отец. — Сейчас я подъеду…

Папа приехал через несколько минут и не один. “Дипломат” стоял в моем кабинете, а мы на улице, но очень скоро тоже переместились в кабинет. Деньги пересчитали, а папа стоял с отпечатанным на компьютере письмом в руках и диву давался. Письмо радовало лаконичностью:

"Уважаемый Павел Сергеевич. Просим извинить за досадную ошибку”.

— Да здесь денег почти вдвое больше, — озадачился отец.

— Должно быть, компенсация за моральный ущерб, — хохотнула Юлька. Папа, конечно, не мог знать, что к деньгам, которые у него увели совсем недавно, прибавились те, что Сашка свистнул в прошлом году.

— Чудеса, — хмыкнул отец, и они с Юлькой пошли к выходу, а я, взглянув на сейф, не удержалась и написала записку. Положила ее на полку, в пустом сейфе она выглядела сиротливо, потом со вздохом прикрыла дверцу и заперла ее. И пошла на улицу, где ждали меня отец и Юлька.

Вечером мы с подружкой смотрели телевизор, вдруг вошел папа и очень серьезно сказал мне:

— Маша, зайди в кабинет.

Мы с Юлькой испуганно переглянулись, я пошла за ним, а подружка за мной, подслушивать. Устроившись на диване, я спросила:

— Чего, папа?

— Давай-ка ты мне всё расскажешь, — вздохнув, проговорил он, устраиваясь рядом.

— Что? — не поняла я.

— Всё, — пожал он плечами. — Чувствую, у тебя от отца родного появилось много секретов, а я всегда считал, что мы друзья. Разве нет?