Первый издатель трактата „О душе“, Гер. Фоссий [532] не высказал никакого сомнения в его подлинности и свои замечания о нем начинает такими словами: „конечно, это рассуждение нашего автора о душе кратко, но оно весьма научно, красиво и изящно и во всех своих частях совершеннейшее“ [533] . Подлинность произведения признавали, далее, Беллярмин [534] и Фабриций [535] . Последний высказал предположение, что Татиан, может быть, был брат той Татияны, о которой Ориген упоминает в своем произведении „О молитве“. Но Галландий опустил его в своем издании, как неподлинный, опираясь на „образованнейших мужей“, так как по стилю оно слишком отличается от произведении Григория (abeius stylo nimis aliena) и принадлежит гораздо позднейшему времени [536] . В виду того, что трактат „О душе“составлен по началам аристотелевской философии, высказано было даже предположение, что трактат является продуктом средневековой схоластики [537] . Между тем в 1858 г. де–Лагарде опубликовал маленький сирийский фрагмент в три строки о надписью: „Св. Григория Чудотворца из трактата; к Гаиану“: „итак, поелику душа проста и не составлена из различных частей, то она не сложна и не может разрушиться“ [538] . Цитованная фраза находится в трактате „О душе“, гл. VI [539] . Два манускрипта, из которых извлечен этот фрагмент [540] , датируются VIII веком. Таким образом, этим решительно опровергалось мнение об очень позднем происхождении произведения. В 1894 г. Agnes Smith Lewis опубликовала [541] открытый ею в сирийском манускрипте VІІ века, принадлежащем библиотеке монастыря св. Екатерины на Синае, перевод „Трактата, составленного философами о душе“. В. Риссель в 1896 г. перевел его на немецкий язык [542] . Оказалось, что вновь найденный трактат философов о душе представляет собою перевод известного уже на греческом языке трактата о душе, приписываемого св. Григорию Чудотворцу. Сирийская рукопись не давала имени св. Григория.

В том же 1896 г. И. Дрэзеке, независимо от опубликования В. Рисселем перевода сирийского трактата, напечатал небольшую заметку [543] , в которой доказывал, что трактат „к Татиану краткое слово о душе“принадлежит Григорию Чудотворцу, как это утверждал еще в 1880 г. В. Риссель [544] . И. Дрэзеке обратил внимание на то, что предание относительно принадлежности трактата св. Григорию Чудотворцу не так безнадежно, как это казалось раньше, что еще никто, насколько ему известно, не обращал внимания на то, что в произведении Николая Мефонского (ок пол. XII века) , при опровержении 190 гл. неоплатоника Прокла, в отделе, где речь идет о сущности души, находится ссылка на рассматриваемый трактат, при чем автором его называется „великий Григорий Чудотворец“. „Поелику разумная душа отлична от тела и совершенно бестелесна, то по этому самому она по справедливости должна быть названа неделимой и простой, как и великий Григорий Чудотворец посредством умозаключений доказывает относительно нее, выводя несложность из бестелесности, а из несложности неделимость и простоту“. В ссылке на Григория Чудотворца разумеется 5 гл. трактата „О душе“, где сказано [545] : „что душа проста, обнаруживается из того, на основании чего преимущественно доказано, что она бестелесна. Ибо если она не тело, — всякое же тело сложно, а что сложно, то составляется из частей, — следовательно, она не будет и многочастной. Будучи бестелесной, она проста, потому именно, что она не сложна и не состоит из частей“.

Это свидетельство Николая Мефонского и само по себе представляет ценное подтверждение рукописного предания, но, по мнению И. Дрэзеке, оно имеет особенно важное значение потому, что все произведение Николая Мефонского, в котором находится приведенная цитата, хотя и напечатано под именем этого писателя, на самом деле является произведением ’ Прокопия газского (480–513 г.), которое Николай Мефонский буквально переписал и, снабдив незначительными прибавками, выдал за свое произведение. Таким образом, цитата из трактата о душе принадлежит Прокопию и, следовательно, относится к VI веку, — в таком случае это свидетельство должно разрушить прежние сомнения относительно подлинности „Краткого слова о душе“ [546] . Вместе с тем И. Дрэзеке находит возможным утверждать, что адресат трактата был не Татиан, а Гаиан, как он назван в сирийском надписании отрывка, опубликованного де–Лагарде. Этот Гаиан был софист и учил в Вирите в царствование. Максимина (235–238) и Гордиана (238–244). И. Дрэзеке, как известно (см. выше стр. 170), утверждает, что св. Григорий во время пребывания в Кесарии Палестинской имел возможность не надолго посетить Вирит; как одушевленный научными стремлениями юноша, он познакомился с действовавшим там софистом Гаианом и вступил с ним в близкие и даже дружественные отношения. Это открытие дает И. Дрэзеке основание найти и повод, по которому св. Григорием был написан трактат „О душе“, — это было распространение в Палестине и Финикии того лжеучения о душе, ради опровержения которого Ориген предпринимал путетествие в Аравию [547] . Гаиан в Вирите был смущен этим учением к обратился к своему другу Григорию, который в то время (в 243 г.) был на своей родине адвокатом или же только что был посвящен во епископа и находился еще под сильным влиянием и глубоким впечатлением уроков Оригена [548] .

Однако, по всем данным, произведение Николая Мефонского — его собственность, а не новое издание произведения софиста Прокопия. Прокопий вообще не писал против Прокла, а известный с его именем фрагмент против Прокла не подлинный и является отрывком произведения епископа Николая [549] . Следовательно, и цитата принадлежит только XII веку. Этим определяется и ее значение: она может только удостоверять, что в рукописи, которою пользовался Николай Мефонский, трактат „О душе“надписывался именем св. Григория Чудотворца.

Что же касается открытий И. Дрэзеке относительно лица, к которому направлен трактат, и обстоятельств его происхождения, то в них обнаруживается только изобретательность этого весьма осведомленного автора: научной состоятельности в них совершенно нет, и его статья может быть отмечена только, как неудачная попытка решения вопроса о происхождении трактата „О душе“.

Напротив, весьма ценною должна быть признана небольшая работа Jul. Lebr'eton’a [550] , важная прежде всего в том отношении, что в ней сообщены результаты, насколько нам известно, впервые произведенного исследования рукописей, содержащих трактат „О душе“. Это исследование и выводы из него, мы и положим в основу своих суждений относительно трактата „О душе“.

Jul. Lebr'eton сличил 13 манускриптов этого трактата: 11 в Национальной Библиотеке в Париже и два в Лондоне, в Библиотеке Британского Музея. Из парижских манускриптов два наиболее древних и лучших (graec. 141 A, XI в. — содержит только начало трактата на обороте последнего листа — и Suppl. gr. 690, XII в.), дают заглавие: первый — и второй — , по без имени автора; четыре других рукописи, из которых одна XIV века (gr. 1019 A) и три — XVI века (gr. 1100, 1999, Coislin. 336) приписывают его св. Максиму (Исповеднику); пять других усвояют св. Григорию Чудотворцу, — все они ХVІ века (gr. 2027, 462, 2376, 2257, 1751). Два лондонских манускрипта (лучший Reg. 16/DI, XII в.) представляют собрание творений св. Григория Нисского; между произведениями „Против учения о судьбе“и „Разговор с Макриной“, помещено с надписью: ; второй манускрипт (Reg. 16 C. V. конца XVI века) имеет титул: .

Такое же разногласие в приписывании трактата о душе находится и в манускриптах других библиотек. Он усваивается св. Григорию Чудотворцу одним манускриптом Национальной Библиотеки в Афинах, двумя манускриптами Эскуриала (458 XI века и 284 XII в.), одним Ватиканским манускриптом (Ottobon. 268 — XVI в.), манускриптом в Берне (113, XV–XVI в.), Утрехтским манускриптом (42, XIII в.), Венским манускриптом (182, codex „antiquus et lacerus“), Патмосским манускрпптом (202, Х века). Св. Максиму он усвоен Берлинским манускриптом (Codices Philippici graeci nuncBerolinenses, cod 1617 Phil. 214 действующего каталога), Афонским манускриптом (6055. 1, 1, XV в.), Ватиканским манускриптом (Palat. 1885, XV в.), манускриптом библиотеки Кембриджского университета (54, XIV в.). Наконец, флорентийский манускрипт (plut. VII, cod. 35, XIII–XIV в.) заключает в себе одну после другой две рецензии трактата: первая (неполная) приписана св. Максиму, вторая озаглавлена: [551] .

Кроме того, исследование манускриптов показывает, что трактат „О душе“довольно часто находится в соединении с отрывками из Немезия или других доксографов, и связывается с ними без нового титула и без предупреждения о перемене автора.

Таким образом, на представленных рукописных данных видно, что трактат „О душе“в рукописном предании, усвояется главным образом двум церковным писателям: св. Григорию Неокесарийскому и св. Максиму Исповеднику, и только изредка Григорию Богослову и Григорию Нисскому. Соответственно с этим и в издании Миня, он напечатан дважды: в t. 10, col. 1137–1145, в числе творений св. Григория Чудотворца, и в t. 91, col. 353–361, между творениями св. Максима Исповедника, с тою особенностью, что в последнем нет посвящения ( — ) 觧 4 и 5 в 4–й главе (, и , ). Последнее обстоятельство находится в зависимости от крайней неустойчивости текста трактата в разных манускриптах. По исследованию Jul. Lebr'eton’a, в этом отношении наблюдаются следующие явления.