— В нем нет необходимости, — ответил он. — Мистер Арина не подозреваемый, он никогда не совершал преступлений, так что расслабьтесь. И контрабандные товары, которые могут быть обнаружены во время несанкционированного обыска, нельзя использовать в суде как улики. Если вы из-за этого переживаете. — Пандер немного покривил душой, но он не был представителем отдела по борьбе с наркотиками. Последний раз он занимался поиском наркотиков, еще когда работал помощником шерифа в графстве Кортланд, сейчас у него была совсем другая задача.

— Подождите, я оденусь и провожу вас, — сказала Холли.

— Я отведу его, — вызвался Марли.

— Да что ты говоришь? Ты уже сделал все уроки?

— Нет, но…

— Никаких «но», молодой человек! — возмутилась Холли.

Марли посмотрел на Пандера, словно ища у него поддержки.

— Правильно, — поддержал он Холли. — Делай, что она сказала.

Вскоре после того, как Пандер покинул участок на своем «Веспе», Льюиса Апгарда привезли на полицейской машине для опознания тела его жены. Его собственный автомобиль по-прежнему был на досмотре и считался временно конфискованным. Коффи проводил Льюиса через мощенный булыжниками дворик к моргу, где на полке морозильника под простыней лежала Хоки.

Льюиса обдало холодом, когда доктор Парментер — акушер, выполняющий работу патологоанатома, как он часто говорил, проходящий весь путь от матки до могилы, открыл дверь и выкатил полку с телом. Коффи приподнял простыню. Льюис быстро взглянул на лицо Хоки — длинный нос казался еще более острым, чем прежде. Он кивнул. Коффи собрался опустить простыню, но Льюис остановил его.

— Я могу провести пару минут со своей женой? Пожалуйста. Мы даже толком не попрощались.

Лайла уже осмотрела тело и сняла с него возможные отпечатки, поэтому Коффи не стал возражать. Вместе с Парментером он прошел через коридор в кабинет патологоанатома, чтобы обсудить некоторые детали вскрытия, которое было запланировано на вечер, оставив Льюиса наедине с Хоки.

Льюис осмотрелся, убедился, что в помещении нет камер, и откинул простыню, обнажив труп до талии. Это тоже был своего рода вуайеризм, но он не доставил Льюису удовольствия.

По крайней мере она сохранила свой безупречный загар без единой белой полоски, подумал Льюис. Теперь она такой и останется. Хоки была бы рада. Она уделяла большое внимание загару, хотя и подвергала себя почти смертельному риску в нынешний век меланомы.

Бедная Хоки… за последние двадцать четыре часа столько всего произошло. То, что прошлым утром казалось Льюису далеким планом, сегодня стало совершившимся фактом.

— Я скучаю по тебе, — прошептал он. — И все из-за этих чертовых деревьев. Ты, глупая, глупая… — Льюис хотел назвать ее б…, но одернул себя. Он пришел сюда не за этим. — Прости, — сказал он, склоняясь над ней, чтобы поцеловать.

Но не смог этого сделать. Его губы находились в дюйме от лица Хоки, когда он почувствовал смертельный холод, волнами исходивший от ее тела. Поэтому он только приложил указательный палец к ее посиневшим губам. Затем накрыл тело простыней и разгладил ладонью морщинки на ней.

— …мы с Перл расстались, — закончила свой рассказ Холли. — Ей предложили место шеф-повара на модном горнолыжном курорте в Банфе, а мне не хотелось в Канаду: ненавижу снег и холод. Поэтому я переехала из Нью-Йорка в Калифорнию. У меня там был свой большой дом. Сначала я планировала уладить все дела Лорел и забрать детей с собой в Биг-Сур. — Холли развела руками и рассмеялась. — Да, неплохой был план…

Они сидели с Пандером на распиленном бревне на расчищенной от деревьев возвышенности — единственном месте в Коре, откуда можно было увидеть короткий, невероятно красивый тропический закат во всем его великолепии. Холли рассказывала Пандеру историю своей жизни, — она и предположить не могла, что их встреча так закончится. Холли собиралась только проследить, чтобы он не украл ничего из вещей Арина.

Этот большой толстяк передвигался по дому грациозно и с удивительной щепетильностью ставил на место все предметы, которые брал в руки, включая кальян Энди, и говорил с таким пониманием, что Холли вынуждена была признать — он совсем не так глуп, как ей показалось на первый взгляд. Впрочем, это было вполне естественно.

Пандер объяснил, что ищет предметы, которые подсказали бы ему, чем занимался Энди незадолго до своего исчезновения. Что он делал, не собирался ли уезжать, не оставил ли каких-нибудь скоропортящихся продуктов. Пандер добавил, что самая важная и сложная задача в любом поиске — найти вещи, которые исчезли.

— К. Б. Доусон, бывшая подружка Арина, возможно, сумела бы ответить на эти вопросы по возвращении с лесной прогулки, — сказала Холли.

От себя же она добавила, что нетронутая коробка пива в маленьком холодильнике, свежая буханка хлеба из супермаркета и связка бананов говорят о том, что Энди не собирался уезжать надолго.

Тем не менее Холли не могла понять, почему вдруг она стала рассказывать Пандеру о своей жизни. («Один из признаков аффективного допроса, — говорил своим студентам Пандер, — это когда человек перестает воспринимать беседу с вами как допрос».)