– Кстати, Борис, - не упустил своего шанса его гид, - а почему ты поссорился с ним?

– Когда я впервые повстречал профессора Плехановского института Хасбулатова, он мне показался чисто конкретным пацаном. Во время августовских событий Руслан вел себя как правильный бродяга, отказавшись в минуты махаловки покидать Белый дом. “Я не могу предать депутатов, - ответил он на предложение эвакуироваться.
– Вы идите, а я останусь до конца”.

Именно моими стараниями черный (чеченец) получил портфель (стал смотрящим) в Верховном Совете, хотя сделать это было очень непросто. Я его фактически короновал в спикеры, сломав упорное сопротивление многих блатных (депутатов). Я надеялся, что верный Руслан чистоделом станет и будет чисто конкретно служить мне. Но я косяк упорол: не учел его кавказского ндрава.

Началось, в общем-то, с ерунды: я и Руслан договорились регулярно ходить в баню. Но уже на второй раз Хасбулатов, не спросясь, взял с собой личного массажиста и оборзел настолько, что затащил его в парилку, где находился я. Я предъяву ему не кинул, но перестал брать этого зверя (кавказца) с собой.

– Да это же пустяк!
– поразился Фридрих.

– Дрэк (чушь)! Этот мелкий, казалось бы, косяк с его стороны очень важен. Явление массажиста означало, что какой-то хачик считает себя ровней мне – пахану! И в конечном итоге я оказался прав: в 1993 году этот гад криво насадил (плохо сделал), проявив свою подлинную сущность!

– Как легко ты отмежевался от твоего бывшего главного сторонника!
– не то с одобрением, не то с осуждением произнес автор понятия “белокурая бестия”.

– Это что!
– из брежневской зоны явилась душа первого секретаря Свердловского обкома КПСС Якова Рябова.
– Я – крестный отец Бориса, сделавший из строительного начальника средней руки крупного руководителя; буквально за руку приведший Ельцина в обком; настоявший, чтобы его назначили на мое место! И в благодарность он меня снял с должности первым, еще в 80-е годы!

Потом он разобрался с демократами – членами межрегиональной депутатской группы. Даже тех немногих, кого взял поначалу в Кремль, - всех до единого убрал!

...Летом 1989 года демократически настроенные парламентарии создали межрегиональную депутатскую группу (МДГ). В ее состав вошли 270 человек. Дабы избежать соперничества, группа избрала сразу пятерых сопредседателей: Юрий Афанасьев, Гавриил Попов, эстонский профессор Виктор Пальм, возвращенный из горьковской ссылки академик Сахаров. И Борис!

Сахаров подал голос:

– Я тяготился сотрудничеством с Ельциным. Услышав однажды по радио, что в МДГ грядут перемены и вместо пяти сопредседателей к власти приходит один — Ельцин, я даже вздохнул с облегчением: «Вот и хорошо, мне можно уйти. Я в этой компании под руководством секретаря обкома не работаю».

Но не все разделяли мои взгляды. Однажды я услышал, как горбачевский помощник Георгий Шахназаров подошел во время заседания к Гавриилу Попову.

– «Что вы нашли в Ельцине?
– откровенно поинтересовался он.
– Вы же совсем разные люди».

– «Народу нравится, - цинично ухмыльнулся Гавриил Харитонович.
– Смел, круче всех рубит систему».

– «А если он, что называется, решит пойти своим путем?»

– «Мы его в таком случае просто сбросим, и все тут».

Демократы явно недооценивали Бориса Николаевича, называя его партократом из плотников.

– И немудрено!
– обрадовался Люцифер.
– Из всех театральных произведений Ельцин предпочитал оперетту режиссера Курочкина. Классическую музыку — не слушал. В литературе понимал не больше, чем в высшей математике. Он никогда не читал какие-нибудь серьезные книжки. Только детективы типа Чейза, да и то — на отдыхе.

Хотя дома у него была хорошая библиотека. В основном собрания сочинений. Но он получал их по выписке. Это было тогда модно и престижно.Единственная книга, которую он обожал, была подарена Хазановым: томик произведений какого-то классика. Открываешь, а внутри — спрятана бутылка водки...

– Всех этих гнилых поделов я кинул!
– огрызнулся Ельцин.

– Какая трагедия!
– забормотал философ.
– Умные, интеллигентные, начитанные эти профессора против драчуна и выпивохи оказались пустым местом...

– Из четырех сопредседателей МДГ (скоропостижно умерший Сахаров не в счет) в большой политике не остался ни один. Афанасьев удовлетворился местом ректора Историко-архивного института, Попов и двух лет не просидел мэром Москвы, эстонец Пальм вернулся к себе в Тарту, - дал историческую справку Сатана.
– Ладно, для Борьки это были чуждые по духу люди! Но давайте вспомним его доверенных лиц — самую первую команду, работавшую на него на выборах и в союзный, и в российский парламент. Каждый готов был за него жизнь отдать! Их всего-то насчитывалось девять человек; казалось, чего проще, возьми с собой, они-то уж точно – заслужили. Куда там! Из девятерых трудоустроен был только один – Владимир Камчатов, назначенный полпредом президента в Москве. Впрочем, тоже ненадолго...