Ей до утра, наверно, хватит чтенья.

Но есть пробелы и на этот раз.

Что делать, письма для меня — мученье.

17

Тяжелый колос выгнулся, устал

И острому серпу подставил шею...

Я сам не знаю, что я написал, —

Писать, как пишут все, я не умею.

Я так спешил — за скоропись прости,

Хотелось всё сказать без промедленья.

Читай сама — к соседям не ходи...

Что делать, письма для меня — мученье!

Но не спеши сложить листки — постой!

Перечитай — важна любая малость:

От черточки до точки с запятой —

Всё, как ножом, на сердце начерталось.

Прости меня, я, кажется, устал:

Как под ножом, строка склоняет шею...

Я сам не знаю, что я написал, —

Писать, как пишут все, я не умею...

18

Шум свадеб во дворах. Вино. Цветы.

И плач торжеств. И кружева. И банты...

Разбиты, правда, скрипки и альты,

Зарезаны певцы и музыканты.

Но ты танцуй — пять, десять дней подряд!

И муку спрячь! И боль впитай, как губка!

И, совершая свадебный обряд,

По горлу полосни себя, голубка!

Откинута печально голова,

В глазах раскрытых — звезды и смятенье.

Так, увязав смолистые дрова,

Шли матери на жертвоприношенья.

Но ты танцуй и жги слезой зрачки,

Пляши и мни трепещущие банты...

Разбиты, правда, скрипки и смычки,

Зарезаны певцы и музыканты!

19

Орлиный клекот слышался вдали.

Громада громоздилась на громаду.

Меня тропинки за руку вели

К могучему Агуру-водопаду.

С вершины низвергается вода,

Над пропастью вздымаются чертоги.

Приди, моя бездомная, сюда,

Седой Агур тебе омоет ноги.

Чья скрыта гибель здесь, чье торжество?

Какие бури здесь служили требу?

Вода и камень — больше ничего,

И лестница из черной бездны к небу.

На языке усталых ног своих

Поведай водопаду на рассвете,

Как ты в оковах из низин сырых

К вершинам рвешься два тысячелетья.

20

Рассказывай, любовь моя, пляши!

Перед тобою сонные громады.

Трава и камни — больше ни души;

Ни братьев, ни сестер — совсем одна ты.

Скитаются — ни кликнуть, ни позвать!

Кочует в море утлая лодчонка.

Ребенок потерял отца и мать,

Мать не найдет убитого ребенка.

За солнечные гимны — жгли уста;

За гимны небу — очи выжигали.

Мерцающая синяя звезда

Не слышит нашей боли и печали.

И горы спят, но ты их сна лиши,

Пускай их потрясут твои утраты!

Рассказывай, любовь моя, пляши.

Ни братьев, ни сестер — совсем одна ты,