Шрифт:
Как сладостно пчеле над венчиком висеть,
Кружиться и жужжать, пускаться в путь окольный.
А кто-то угодил уже в паучью сеть,
И грозно загудел орган янтарноствольный.
В сторонке богомол. Одет в зеленый фрак,
И впрямь он молится. Свисают фалды сзади.
Крючки передних ног — хитрец! — скрестил он так,
Чтоб голову снести распевшейся цикаде.
Но радость бытия не ведает конца,
Сто тысяч голосов слились в один, всецело:
Певец в густой траве приветствует певца,
В рассветной свежести усердствует капелла.
1947
Перевод А. Голембы
В ТРЕТИЙ РАЗ
В ТРЕТИЙ РАЗ
Прочь, дурень ветерок! Не спрашивай — куда!
Дорога горная здесь колдовски петляет.
Машина, мчись вперед, свободою горда!
Встречает ветер нас, а солнце провожает.
Пространств распахнутых здесь не охватит взор,
И солнце на полях, как на стекле, блистает,
Ярясь, кидается прибой на локти гор,
Над ними облаков клубящаяся стая.
А в небе надо мной такая синева, —
Мне замок золотой мерещится под нею!
Вверх задирается невольно голова,
И раскрываются глаза мои жаднее.
Я видеть всё хочу! Там тоже что-то есть!
О жажда, ты всегда, как небо, бесконечна.
Вот ширится оно — его пространств не счесть, —
Как гимн, могучее и молодое вечно!
А ветер выкрики глотает на лету,
И я с прозрачностью как в битвах рукопашных.
Машина к счастью мчит, и эту быстроту
Пронизывает вихрь на поворотах страшных.
Со взглядом — в пропасти, с угрозою шальной,
Чтоб услыхать гудок летящего навстречу!
И налетает шум упругою волной,
Там белизна платков и радостные речи.
Так в третий раз зарю мы поднялись встречать,
Да, в третий раз встречать у вод зеленых Рицы,
Но мало этого! Пусть через год опять
Здесь наши встретятся шаги и наши лица!
1947
Перевод А. Ахматовой
СТАРАЯ РЕЙСОВАЯ МАШИНА
СТАРАЯ РЕЙСОВАЯ МАШИНА
Под коркой грязевой пока еще горит
Ее живая синь, как молодость вторая,
Хоть ветхий верх ее любым ветрам открыт
И порыжел брезент, на солнце выгорая.
Нет, с кузова ее не смоют больше грязь!
На шины намотав с версту дороги бурой,
Резвится старая, на солнце шелушась,
Доверчиво шурша заплатанною шкурой.
Взберись, ее крыло немного накреня:
Облуплена эмаль, бока шероховаты!
Как грива, дрогнет верх. Как ноги у коня,
Подрагивать начнут расхлябанные скаты.
Звучит железное ее «кукареку»,
Встает седая пыль за рейсовой машиной, —
Пора петлять в горах и стлать виток к витку,
Над безднами кружить в отваге петушиной!