Вопрос вернул Аманду к реальности. Вспомнив о том, кто она сейчас, она отстранилась от

Доусона.

– Наверное, теми, что и ты. Когда ты приехал?

– Только что, - ответил Доусон, изумляясь своему неожиданному порыву посетить дом Така, чего изначально делать не собирался.
– Просто не верится, что ты здесь. Ты выглядишь...

просто потрясающе.

– Спасибо.
– Аманда невольно покраснела, ее щеки запылали.
– Как ты узнал, что я буду

здесь?

– Я не знал, - сказал Доусон.
– Меня просто потянуло сюда. А потом я увидел перед домом

машину, завернул за угол, и...

Доусон умолк, не договорив, и Аманда за него докончила фразу:

– ...и увидел меня.

– Да, - кивнул Доусон, в первый раз встречаясь с ней взглядом.
– Увидел тебя.

Его взгляд, по-прежнему пронзительный, был устремлен на Аманду, которая отступила еще

на шаг в надежде, что разговаривать на расстоянии им будет проще. В надежде, что он

правильно ее поймет, она махнула рукой в сторону дома.
– Ты собирался остановиться здесь?

Сощурившись, Доусон, посмотрел на дом и снова обернулся к Аманде:

– Нет, у меня номер в городской гостинице. А ты?

– Я остановлюсь у мамы.
– Заметив недоумение на лице Доусона, Аманда пояснила: - Папа

умер одиннадцать лет назад.

– Прости, - извинился Доусон.

Аманда лишь кивнула. Этот жест был хорошо знаком Доусону. Именно так она делала

раньше, когда хотела закрыть тему. Взглянув на гараж, Доусон направился к нему.

– Ты не против?
– спросил он.
– Ведь я тут не был много лет.

– Конечно, - проговорила Аманда.
– Иди.

Когда Доусон отдалился, Аманда почувствовала, как с ее плеч свалился груз, хотя до этого

даже не подозревала, насколько она напряжена. Доусон заглянул в тесную захламленную

мастерскую, провел рукой по верстаку, потрогал заржавленную монтировку. Он неспешно

бродил по гаражу, оглядывал дощатые стены, крышу, крепленную на балках без потолка, стальной бочонок в углу, куда Так сливал излишки масла. Гидравлический домкрат и ящик

для инструментов с защелкой стояли вдоль задней стены. Перед ними возвышалась груда

покрышек. Напротив верстака располагались электронный шлифовальный станок и сварочное

оборудование. В углу возле краскораспылителя был установлен пыльный вентилятор,

лампочки висели на проводах, и везде, куда ни глянь, валялись запчасти.

– Тут, кажется, все, как прежде, ничего не изменилось, - заметил Доусон. Аманда - ее все еще

немного трясло - прошла за ним в глубь гаража, стараясь не

приближаться к Доусону.

– Скорее всего. Так очень трепетно относился к своим инструментам, всегда их раскладывал

по местам. Особенно эта щепетильность у него усилилась в последние годы. Наверное,

память стала ему изменять.

– Я вообще не понимаю, как он еще ремонтировал машины в таком возрасте.

– Ну, объемы работ были уже не те. Он делал одну-две машины в год, и то если знал, что

справится. Никаких крупномасштабных реставраций, ничего такого. Это первая машина,

которую я здесь вижу за последнее время.

– Ты так говоришь, будто часто у него бывала.

– Да нет в общем-то. Приезжала раз в несколько месяцев. А до этого мы долгое время не

поддерживали связи.

– Он никогда не упоминал о тебе в письмах, - задумчиво проговорил Доусон.

– Он и о тебе никогда со мной не заговаривал, - пожала плечами Аманда. Кивнув, Доусон

снова обратил внимание на верстак. Там на краю лежала аккуратно

сложенная бандана Така. Взяв ее в руки, Доусон постучал пальцем по верстаку.

– Смотри, здесь сохранились инициалы, которые я вырезал тогда. И твои тоже.

– Я знаю, - сказала Аманда. Она также знала, что под инициалами вырезано слово «навеки».

Она стояла, скрестив руки на груди, стараясь не смотреть на ладони Доусона. Сильные и

натруженные руки рабочего человека, они все же оставались тонкими и изящными.

– Просто не верится, что его больше нет, - проговорил Доусон.

– Точно.

– Говоришь, память начала ему изменять?

– В основном по мелочам. Учитывая его возраст и то, сколько он выкуривал, можно сказать, что чувствовал он себя неплохо, когда мы виделись с ним последний раз.