– Так ведь дал тебе ключ? Я бы выпил чего-нибудь. Аманда удивленно заморгала.

– Постой! Ты это знаешь от Така?

– Нет, - оглянулся на ходу Доусон.

– Тогда откуда?

– Знаю, потому что мне он ключа не присылал, а у кого-то из нас он должен быть. Аманда

постояла еще какое-то время на месте, размышляя и пытаясь осмыслить сказанное,

и наконец двинулась за ним следом.

Доусон легко взлетел по лестнице на террасу и остановился у двери. Аманда выудила из

сумки ключ и, проскользнув мимо Доусона, вставила ключ в скважину. Дверь со скрипом

открылась.

Внутри царила приятная прохлада, и создавалось ощущение, что дом является продолжением

леса: кругом были дерево, земля и натуральные краски. Обшитые деревом стены и сосновый

пол с годами потускнели и потрескались, а коричневые шторы не могли скрыть щелей под

окнами, в которые просачивалась вода. Подлокотники и подушки на клетчатом диване

протерлись почти до дыр. Ступка на камине лопнула, а кирпичная кладка камина почернела, напоминая обугленные останки тысяч бушевавших пожаров. Возле двери располагался

маленький столик со стопкой фотоальбомов и магнитофоном, по возрасту, наверное,

превосходивший Доусона, а также шаткий стальной вентилятор. В воздухе ощущался

застаревший запах табака. Открыв окно, Доусон включил вентилятор, и тот с шумом

заработал, слегка подрагивая у основания.

Аманда встала у камина, разглядывая фотографию на полке: Так с Кларой в двадцать пятую

годовщину их брака.

Доусон подошел к Аманде.

– Помню, как я в первый раз увидел этот снимок, - неуверенно начал он.
– Я уже жил у Така в

гараже около месяца, и только тогда он впервые впустил меня к себе в дом. Я тогда спросил

его об этой женщине, поскольку не знал, что он был женат.

Аманда чувствовала исходящее от Доусона тепло, но старалась не сосредотачиваться на этом.

– Как ты мог не знать, кто это?

– Я тогда был мало знаком с Таком и практически не разговаривал с ним, пока в тот вечер не

переступил порог его дома.

– А почему ты пришел сюда?

– Сам не знаю, - покачал головой Доусон.
– И понятия не имею, почему Так позволил мне

здесь остаться.

– Наверное, он хотел, чтобы ты остался.

– Это он тебе сказал?

– Не напрямую. Но ты появился здесь вскоре после смерти Клары, и думаю, в тот момент

именно ты был нужен Таку.

– Я всегда считал, что он принял меня лишь потому, что в тот вечер порядком выпил. Аманда

порылась в памяти.

– Так ведь не пил?

Доусон коснулся простой деревянной рамки фотографии, словно до сих пор не мог понять, что теперь мир существует без Така.

– Это было до того, как ты с ним познакомилась. Тогда он любил заведение «Джим Бим» и, бывало, еле доползал до гаража с полупустой бутылкой в руке. Обычно после этого он

вытирал лицо банданой и предлагал мне поискать себе другое место. Первые шесть месяцев, что я жил здесь, он повторял мне это, наверное, каждый вечер. А по ночам я лежал без сна, все думая об этом и надеясь, что наутро он забудет сказанное мне накануне. В один

прекрасный день он пришел трезвым и никогда больше мне этого не говорил.
– Доусон

повернулся к Аманде. Их лица разделяли всего какие-то несколько дюймов.
– Он был очень

хорошим человеком, - проговорил Доусон.

– Да, - кивнула Аманда. Доусон стоял к ней очень близко, так, что она чувствовала его запах -

мыло и мускус. Слишком близко.
– Мне его тоже не хватает.

Она отошла в сторону, увеличивая расстояние, и принялась теребить одну из потертых думок

на диване. Солнце за окнами стремительно падало за деревья, сгущая в крошечной комнатке

сумерки.

– Хочешь пить?
– откашлявшись, спросил Доусон.
– У Така должен быть сладкий чай в

холодильнике.

– 1ак вроде не пил сладкий чаи. но пепси у него, наверное, есть.

– Давай посмотрим, - сказал Доусон, направляясь на кухню.

Движения его тренированного тела были чрезвычайно привлекательны, и Аманда даже

тряхнула головой, чтобы не поддаться наваждению.

– Ты уверен, что мы можем это делать?

– Я почти уверен, что Так ничего не имел бы против.