Игнатович тупо смотрел перед собой. Сергей подскочил, схватил его за свитер, стал трясти. Водила не реагировал. Юра стоял у стола, наблюдал, курил.

– Ладно, хер с тобой. – Сергей отпустил Игнатовича, сделал несколько шагов по кабинету, посмотрел на портрет Горбачева без пятна на лбу. Портрет висел криво. – Ну а левые рейсы делал? Признавайся! Делал или нет? Что, один только раз отвозил цемент? Или до этого тоже?

Сергей схватил водилу двумя руками за плечи.

– Делал левые рейсы? Делал или нет? Признавайся, сука!

– Делал, – негромко сказал Игнатович.

Сергей резко отпустил руки, взял со стола лист бумаги.

– Пиши. Пиши явку с повинной. Я, такой-то такой-то, в период с такого-то по такое-то постоянно делал нелегальные рейсы на служебном автомобиле… Понял, что писать?

Игнатович покрутил головой.

– Я тебя щас!.. – крикнул Сергей. – Ладно, хер с тобой, буду тебе диктовать.

* * *

Окно было распахнуто. Светило солнце. Юра сидел на столе, Сергей – на стуле у стены. Оба курили.

– Хорошо, что написал повинную, – улыбаясь, сказал Сергей. – Теперь, бля, в КПЗ его обработаем – расколется и насчет бабы. Надо только подумать, кого бы ему подсадить…

– А я, ты знаешь, до сих пор не уверен, что это он…

– Не, я с тебя херею, Юрка. Всегда ты не уверен. Ну а кто тогда? Ты мне скажи, ну кто тогда?

– Не знаю.

– Не знаешь – ну и не говори, ты понял? Это дело на контроле в райкоме, ты про это не забывай. Сергеич говорит – звонят почти что каждый день: что там да как? Если раскроем к Первому мая – может, премию выпишут… – Он затянулся, выпустил дым. – Я не пойму тебя, Юрка, какой-то ты не такой…

* * *

Стол Шимчука был сдвинут в центр кабинета. На нем лежали кусок сала на газете, черный хлеб «кирпичиком», зельц, кровяная колбаса, стояли открытые консервы – «бычки в томате» и «икра баклажанная». Шимчук нарезал складным ножом колбасу и сало.

Юра сидел на подоконнике, держал в руке газету «Правда», читал вслух:

– «Вчера ЦК КПСС принял постановление «Об основных направлениях ускорения решения жилищной проблемы в стране». В этом документе определена конкретная программа действий по достижению важной задачи: обеспечить к двухтысячному году каждую семью отдельной квартирой или домом». Во как…

– Мне в двухтысячном году будет сорок три… – сказал Сергей. – Я к тому времени опизденею в общаге…

Он открыл дипломат, достал три бутылки «Московской особой» с зеленоватыми этикетками, поставил на стол. Сергеич, Юра, Шимчук, два других следователя – Дымковец и Низовцов – подтянули свои стулья к столу.

– А вы замкнулись изнутри? – Сергеич испуганно глянул на дверь кабинета. – Говорил же, осторожно, после «указа»…

Юра поднялся, подошел к двери, повернул ручку замка.

– Ну, и это самое… Чтоб особо не шуметь, поняли? – сказал Сергеич.

Шимчук достал из ящика стола разномастные стаканы и чашки, их тут же расхватали. Сергей открыл бутылку, разлил.

– Ну, давайте, – сказал Шимчук. – Поднимайте! За тебя, Сяргеич! За твои пятьдесят восем!

Все чокнулись, выпили, стали закусывать.

– Признайся, Сергеич, – сказал Низовцов. – А чего ты до сих пор работаешь? Тебе ж давно уже положено на пенсию – за выслугу лет?

Сергеич пожал плечами.

– Знаешь, а я и сам не знаю… Давно уже думаю насчет этого. У нас дом в деревне, в Гуслищах – теща оставила… Сидел бы там, огурцы в парнике выращивал… Да нет, охота дураку работать…

– Ну, после первой и второй – перерывчик небольшой, – сказал Дымковец. Сергей разлил остаток из первой бутылки, открыл вторую.

– За то же самое? – спросил он. Все закивали, чокнулись, выпили.

– А знаете что, хлопцы… – сказал Сергеич. – Может, и момент неподходящий для таких разговоров… Но не то что-то делается… Раньше лучше было, все как-то по-честному…

Юра хмыкнул:

– Раньше все было лучше…

– Не, ты, Юра, не перебивай, а послушай старших… – спокойно сказал Сергеич. – Вот ты слышал, что в Витебской области посадили троих за убийство… А потом проходит два года – и выясняется, что они не убивали… Но почему тогда сознались?

– Что сознались – ничего удивительного, – сказал Дымковец. – Любого можно обработать – сознается в чем хочешь, хоть в покушении на Горбачева…

Сергеич замахал рукой.

– Тихо ты, с твоими шутками… Но что бывают случаи, что показания выбивают – угрозами, кулаками и даже пытками – так это вещь известная…

– Есть такие, которых не то, что пытать – убить, на хер, мало, – злобно сказал Сергей. – Убийцы, насильники всякие…

– Молчи ты лучше, слушать про это не хочу, – сказал Сергеич. – Давайте лучше про что-нибудь другое…