Логика занятости рабочей силы в период между индустриалом и постиндустриалом лучше всего иллюстрируется одним матерным анекдотом (прощу прощения, если кого коробит, тут надо близко к первоисточнику).

Офицер отдает приказ солдатам: ломики в руки и подметать до обеда. «Товарищ лейтенант, а может, лучше все-таки метлой?» — «Да хоть хуем, лишь бы заебались!».

Все материальные потребности, строго говоря, удовлетворены. «Общество потребления» означает именно это, теперь их надо специально создавать, и, будучи искусственными, они не материальные, но символические.

Ведь главный социальный вопрос, вставший между 20 и 21 веком — куда деть трудовые массы по мере того, как отпадает необходимость труда? Была иллюзия, что тут-то и приключится всем коммунизм. Выяснилось, и скоро — сам по себе не приключится. Хотя бы в силу того, что развитие подразумевает некие ценности, артикулированные и публичные, ценности подразумевают элиту, а у нас заместо нее эгалитэ и фратернитэ.

Не едет телега в гору. А стоять нельзя. Рассыплется. Пойдут освобожденные люди нехорошим заниматься, мучить себя и ближнего своего, пить, курить и материться. Запустить селекцию и санацию нельзя, не по вере нашей. У нас вера гуманистическая.

И всем раздали ломики. Ну а самые социализированные, самые модные — подметают хуем.

Когда-то банкротство было средством защиты общества от некачественных бизнесменов, теперь это средство нападения некачественных бизнесменов на общество. Мир будет катиться в хлам, пока пассивы отписывают на «юриков», а активы на «физиков», и нет этому конца. Надо как-то возвращаться к реальности. Задолжавший по сути вор. Исходить из этого, вплоть до приватизации тела. Вообще «не могу расплатиться по обязательствам» — для джентльмена это пуля в висок. Добровольная, как в 19 веке. Жестоко, но иначе-то просто подло. Страдают не те.

Такой тезис: самое важное с нами делается тогда, когда мы, преисполненные энергии, намеренные и сосредоточенные, ничего не делаем. Все просто. Вот система. В ней есть энергия. Она может быть использована, по большому счету, двояко: на совершение системой работы и на трансформацию системы. Все уйдет в работу, ничего не будет на трансформацию. Все уйдет на трансформацию, придется повременить с текущей работой.

Поэтому работать надо как можно меньше. Именно привычную работу, не несущую тебе опыт. Даже с точки зрения работы так лучше. Приращение достижений идет не экстенсивно, а интенсивно. Говорят, есть чеченская пословица «если бы богатство давалось трудолюбием, самым богатым был бы ослик». Грубо, но верно.

Временить тяжело, невроз гонит отвечать на раздражители, это раз, заполнять время привычным образом, это два. Ну гонит и гонит. Нельзя идти на поводу у дурных привычек.

Предел мужского отношения трактовать «любовь» наподобие «дружбы», и наоборот, предел женского отношения, вешающего на «дружбу» атрибуты из гардероба «любовных отношений». Как-то ревность, например, бесконечное вопрошание «как ко мне относится», подсчет «проявленного внимания» и прочее. Но никто ведь не будет ревновать друга, что он сегодня пил пиво и играл в шахматы не со мной.

Мы именно о смысловых пределах, понятно, что есть девочки, ведущие себя как мальчики, и мальчики, ведущие себя как девочки. Речь именно о стратегиях, мужскую можно означить как десакрализация любви, женскую как сакрализация дружбы. «Десакрализация любви» означает, говоря грубо, что взаимоотношения людских писек не являются отображением трансцендентного плана, это вещь, конечно, важная и приятная, но совершенно не святая при том. Например, не обязательно умирать за партнера, жить за партнера, и т. д. «Отношения» тогда есть сумма обмена информацией, политэкономического союза и этих контактов, ну такая дружба штрих, и не более.

И семья есть дружба штрих. При этом может быть провал по какому-либо пункту, бывает. Ну, например, в обмене информацией: людям нечего особо сказать друг другу. Или уже нечего, все сказали. Но если есть хотя бы два пункта, все круто. Ну там люди возбуждают друг друга и решают свой быт — уже много. Можно вообразить себе семью и без секса, легко. После некоего периода — какой там секс? Обычно или на стороне, или никакого вообще (была бы интересна соответствующая статистика, но таковой нет, и, боюсь, не будет). А вот на одном пункте уже сложно.

Это и будет десакрализация, своеобразное раздевание «любви», отказ считать что бы то ни было знаком чего-то другого, как правило, внешнее и низкое — знаком внутреннего и высшего. А можно и «дружбу» разукрасить массой значков. Придумать «долги» какие-нибудь. Постоянно тестировать на «верность», на «искренность», на «подлинность», еще на что-то. «Ты мне уже две недели не звонила». Нет такого мужчины, которому важно, звонил ему кто-то две недели или не звонил. Надо, сам позвонит. А вопрос о том «как ко мне относится друг Василий на самом деле» просто не приходит на ум, есть в таком копании что-то неприличное… Потому и друг, что вопрос не стоит.