— E onde e mais divertido brincar? («А где тебе интереснее играть?») — пристаю я.

— Aqui, perto do lar, da «petch»! («А играть лучше всего на печи!») — отвечает мне Сандра.

Как справедливо гласит русская поговорка, сделанного не воротишь. А американцы говорят: единожды облажавшись, надо хотя бы попытаться в своем дерьме не утонуть. Раз уж наше общество единожды вмешалось в жизнь девочки и кардинально изменило ее, хорошо бы взять себя в руки и хотя бы не сделать еще хуже… Сначала мы торжественно и на весь мир вручили ребенка его родной матери. Соблюли державное лицо. Теперь мать нам не глянулась, и мы собрались с такой же помпой вернуть Сандру нашим португальским друзьям… Не похоже ли на то, что мы, как в том старом анекдоте, «детей не любим, но сам процесс нам нравится»? Может быть, все-таки стоит подумать о благополучии и удобстве самой девочки? Сохранить для нее возможность общаться с любящими ее людьми — и в России, и в Португалии? Пусть у нее, в лучших традициях сериалов, будет две мамы — и русская, и португальская. Если мы все-таки ратуем не только за собственный имидж, но и за интересы ребенка, мы должны понимать: ласковое дитя двух маток сосет. А Сандра — дитя пока ласковое и пока еще, к счастью, не осознавшее, как многое в ее судьбе от нее совсем не зависело.

Резюме брюнетки:

Прошло почти два года. С тех пор я побывала в селе Пречистом еще два раза. В декабре 2009 — на свадьбе Натальи, она вышла замуж за того самого Лешу, с которым познакомилась в Португалии. А 1 сентября 2010 года я вместе с семьей Зарубиных, в которую теперь вошел и муж Натальи, Алексей Сарбаш, проводила в школу первоклассницу Сандру. Осенью мы вместе с Сандрой и ее мамой принимали участие в передаче Малахова «Пусть говорят», в которой обсуждалась судьба 11-летнего Дениса Хохрякова. Его судьба во многом схожа с перипетиями маленькой «португалки». Как журналист, я продолжаю следить за судьбой Сандры. А как женщина, я очень тепло отношусь к ее маме Наташе — и очень надеюсь, что она сможет преодолеть в себе все наши чисто национальные «недостатки» — лень-матушку, любовь к рюмочке и крепкому словцу. Ведь по большому счету Наталья — настоящая! А это самое важное. И я очень рада, что на момент написания этой книги в семье Зарубиных все хорошо.

А это — о проблемах уже выросших детей. Наивно предполагать, что если мы выросли, то уже не нуждаемся в маме и папе. Как грустно, но верно подметили в одном нашем культовом кино: взрослых нет, есть только постаревшие дети.

Создатели отечественного кино любят эксплуатировать вечнозеленую тему разлученных и затем счастливо соединившихся детей и родителей. Потому что трогательно и берет за душу.

Режиссер Вячеслав Никифоров из числа тех, чьи ленты поражают своей пронзительной душевностью. А Государственную премию СССР он вообще получил не за что-нибудь, а за фильм «Отцы и дети»! Однако за кадром, в личной жизни самого Вячеслава Александровича есть история, способная стать сюжетом другого фильма об отцах и детях. Но режиссер упорно закрывает на нее глаза…

Сторонние критики сказали бы: сия сюжетная линия стара как мир. Столичная девушка Люда и юноша Слава из села Веселого Краснодарского края познакомились в Москве в конце 60-х. Слава учился во ВГИКе и подавал большие надежды: педагоги называли его «нашим будущим Антониони». Людмила была необыкновенно хороша собой. Взаимная страсть оказалась бурной. Однако, когда — по всем законам жанра — героиня оказалась в интересном положении, будущий Антониони не продемонстрировал принципиально новых режиссерских находок: жениться он не хотел и от ребенка предложил избавиться. Но тут в кадре появилась мама Людмилы и твердо заявила: «Рожай! Сами вырастим!»

К чести юноши Славы надо сказать, что хотя он и не женился на Люде, но ребенка своим признал. Новорожденная девочка Лиза получила отчество «Вячеславовна» и ежемесячное денежное пособие от отца на свои детские нужды. Более никаким образом отец в ее жизни не проявлялся. Сам не хотел или оскорбленная Людмила и ее мама не позволяли? Впрочем, теперь это уже не важно.

Маленькая Лиза жила с бабушкой. Маму свою девочка видела крайне редко. У той была своя личная жизнь, и бабушка старалась избавить ее от забот о ребенке. Воспитывалась девочка в строгости, в лучших московских традициях — жила на Пушкинской, ходила в хорошую школу, дружила с детьми из соседних «театральных» домов.

Сегодня Лиза Шахматова — популярный поэт-песенник, лауреат фестивалей «Песня года» и «Новые песни о главном». Песни на ее стихи исполняют Лолита Милявская, Григорий Лепс, Стас Пьеха, Николай Басков, Наталья Подольская, Надежда Бабкина, Алсу, Слава, группы «Стрелки», «Тутси» — и это далеко не полный список. Она любимый текстовик композиторов Аркадия Укупника и Виктора Дробыша.

Эти звезды говорят о ней с редкой для шоу-бизнеса теплотой. Например, Виктор Дробыш утверждает: «Любое слово в превосходной степени не будет преувеличением, когда речь идёт о Шахматовой. Я всё жду, когда же она, наконец, уберёт из своей фамилии начальную букву „Ш“, зову её — Ахматова. Она хороший поэт и при том реально нормальная, адекватная».

Стас Пьеха считает сотрудничество с Лизой счастьем длясебя:

— Она — человек думающий и, главное, всегда чутко прислушивается к мнению того, с кем работает. Все наши с Лизой песни становились хитами, взять хотя бы «Я тебе подарю» или «Снова с новым годом». А Аркадий Укупник при упоминании Лизы Шахматовой расплывается в улыбке: «Когда я Лизу нашу вижу, у меня сразу настроение улучшается!»

Итак, у нее есть все — известность, деньги, поклонники… А ей вдруг позарез потребовался отец. Тот, которого она видела только на телеэкране, без которого обходилась более 30-ти лет, причем в куда более сложные времена. Зачем?

Когда мы встречаемся с Елизаветой, у меня мелькает мысль: «Ей бы актрисой быть!» Очень красивая, элегантная и холеная: из тех, чье лицо и тело никогда и ни за что не выдадут истинный возраст. Стильная дорогая одежда, роскошное авто… И неожиданно — растерянный и смущенный взгляд маленькой девочки.

Это она, та самая девочка Лиза.

— Меня с раннего детства тянуло к творчеству, — рассказывает Лиза. — И в хоре пела, и стихи писала с пятилетнего возраста, и рисовала, и танцевала… Вместе с подружкой ставила домашние спектакли, а потом поступила в театр-студию на Красной Пресне. Было интересно, а, главное всё получалось. «Генетика!» — иногда вздыхала бабушка, но я не понимала, что она имеет в виду.