– Мы отлично подходим друг другу, Беа, ты и я, – немного помолчав, сказал Ритчи, проводя руками по изящному рисунку своего жилета. – До конца дня я буду занят делами, проистекающими из моей поездки на север, но обещаю тебе, что завтра мы уделим время друг другу для более тесного знакомства. – Его ресницы, длинные и такие черные, что было совершенно удивительно, принимая во внимание светлые волосы, соблазнительно трепетали. – И я представлю тебя той части моего тела, которую ты столь рьяно жаждешь узнать.

Беатрис порывисто опустила руку вниз и сжала эту самую часть его тела, вызывающую ее живейший интерес. Под пальцами она ощутила добротную шерстяную ткань брюк, за которой скрывалась соблазнительная твердость. От этого прикосновения Ритчи рассмеялся.

– Беатрис, Беатрис, Беатрис, не мучай меня. – Бедра его подались вперед, повинуясь собственному, не зависящему от его разума желанию, намереваясь отдать его член на милость пальцев Беатрис. – Если бы я не разослал телеграммы нескольким очень важным брокерам с приглашением встретиться в клубе, с радостью остался бы здесь и позволил тебе играть моим сокровищем сколько душе угодно. – Член его, твердый и горячий, зашевелился в брюках. – Но, увы, встреча назначена, и было бы очень опрометчиво с моей стороны всех подвести.

Его слова разочаровали Беатрис, но теперь она стала более рассудительной и даже склонной к философствованию. Одарив Ритчи прощальным поцелуем в щеку, она отстранилась и принялась завязывать пояс своего нового халата в восточном стиле.

– Все верно, джентльмен, обладающий таким экстравагантным вкусом, как ты, должен следить за тем, чтобы бизнес его процветал, если он хочет удовлетворять свои потребности. – Подмигнув ему, она пропустила кончик атласного пояса между пальцами. – Мы с тобой прекрасно проведем время завтра. Я настаиваю на этом.

– Готов спорить на что угодно, моя сладкая, что так и будет. – Осмотрев ее с головы до ног, Ритчи явно остался доволен увиденным. Беатрис стало любопытно, был ли он когда-нибудь на представлении «Микадо». Вероятность этого была ничтожно мала, но все же в ту ночь он мог находиться в театральной ложе в компании какой-нибудь светской красавицы, в то время как сама она сидела в партере с Чарли и родителями. Если бы представление не было таким интересным, она, возможно, стала бы крутиться и увидела бы Ритчи. – А теперь, моя проказница, отдыхай. После обстоятельно обсудишь с Софией мои многочисленные индивидуальные особенности и недостатки.

– Чрезвычайно многочисленные недостатки, – согласилась Беатрис, многозначительно поднимая брови.

– Верно. – Ритчи заторопился, отстраняясь от Беатрис, чтобы поскорее уйти. – Завтра в семь часов пошлю за тобой экипаж на Саут-Малберри-стрит. Мы поужинаем в одном хорошем местечке, очень тихом и неприметном. Думаю, ты сочтешь его весьма хорошим развлечением.

Беатрис испытала огромное желание вцепиться в него и, распахнув полы шелкового халата, прижаться к нему всем телом. Вместо этого она погладила его по щеке и запечатлела на губах легкий поцелуй.

– Это просто чудесно. Буду с нетерпением ждать этого развлечения, Ритчи, – промурлыкала она, чувствуя напряжение, но не смея просить о большем. – В этом тебе нет равных.

– И тебе тоже, Беатрис, тебе тоже. – Голос Ритчи напоминал стон, а его поцелуй был почти грубым. В следующее мгновение он отстранил от себя Беатрис, развернулся на каблуках и зашагал к двери. Уже переступая порог, он бросил на нее прощальный взгляд. При виде его хмурого, но одновременно и нежного лица сердце ее совершило головокружительный кульбит.

В следующее мгновение Ритчи исчез за дверью, закрывшейся за ним с глухим стуком, который для Беатрис был подобен удару грома.

И красивая комната с богатым убранством вдруг показалась ей на удивление опустевшей.

– И ты совершенно уверен, что эта женщина – жена Эдмунда Ритчи? – требовательно спросил Юстас Ллойд у сомнительно вида типа, сидящего напротив него за столом в пабе «Десять звезд» в Клеркенвелле. Звали его Лен, и Юстас нашел его, раскрутив длинную цепочку знакомых и приятелей. Этот человек был известен тем, что умел мастерски выведывать сведения личного характера, которые люди, вращающиеся в свете, предпочли бы не предавать огласке.

– Все так, папаша. Точно вам говорю, она его жена, и они не делают из этого секрета.

– Понятно. – Отхлебнув эля, Юстас поморщился. Напиток был ему совсем не по вкусу, но приходилось терпеть и пить, что дают, раз уж оказался в подобном заведении. Выделяться здесь не следовало. – А ты-то как обо всем этом узнал?

– Да тут в одном местечке ремонт затеяли, вот я и подрядился поработать денек-другой… да и завязал разговор с одной из служанок. Ну, вы понимаете, о чем я.

Ремонт?