Этотъ жаръ былъ искренній. Савося работалъ въ эту минуту не каторжнымъ трудомъ и не по принужденію, а охотой. Онъ изъ всхъ силъ старался, имя въ виду поощреніе, и благодарилъ Бога, что ему послалъ такой «случай»: баринъ влзъ въ «Собачій вражекъ». Безъ этого «случая» что бы ему длать? Очень трудный былъ для него день. Купаясь въ зажор, онъ не чувствовалъ нестерпимаго холода; онъ думалъ: «уплатитъ». Эта мысль удвоивала его силы, и онъ выходилъ изъ себя отъ волненія, таща за веревки сани, горячился, прыгалъ по берегу. Это не значитъ, что въ эту минуту онъ только и думалъ о наполненіи мшка, на разныя манеры говоря себ: «уплатитъ»… Онъ искренно тянулъ за уши лошадей, билъ ихъ по мордамъ; онъ добросовстно старался, не щадя живота своего, и жертвовалъ здоровьемъ безъ всякой задней мысли. Онъ только напередъ зналъ и былъ увренъ, что за этотъ горячій трудъ ему заплатятъ, потому что вознагражденіе онъ заслужилъ.

Впрочемъ, выбиваясь изъ силъ на берегу, утопая въ зажор, онъ боялся, какъ бы не пришли другіе мужики и не перебили у него… Эта единственно корыстолюбивая мысль его привела его въ еще большій жаръ. Натурально: Богъ послалъ ему на бдность барина, и этого-то неожиданнаго счастія онъ лишится. Савося до того старался, что сталъ лзть въ снгъ и купаться безъ всякой нужды.

Наконецъ, сани были вытащены. Лошадей впрягли. Кучеръ торопилъ барина поскоре хать; баринъ также торопился и сталъ расплачиваться съ Савосей и благодарить его отъ души.

— Старательный же ты мужикъ, спасибо теб, - сказалъ онъ, вынимая изъ кармана кошелекъ.

Савося стоялъ возл него безъ шапки; со всей его одежи текло и образовались сосульки, губы у него посинли, дрожь пробгала по всему его тлу. Но давно уже его такъ не благодарили, — онъ съ давнихъ лтъ слышалъ одни только ругательства, — и теперь былъ глубоко признателенъ барину, неизмримо глубже, чмъ баринъ былъ благодаренъ ему.

— Что, озябъ? — спросилъ благодарный баринъ.

— Не дюже, только въ нутр какъ быдто… а то бы ничего.

— Сколько же теб за труды?

— Сколько положить ваша милость, — отвчалъ дрожащимъ голосомъ Савося.

— Да, ты стоишь, спасибо. На, вотъ! — и, говоря это, баринъ выложилъ на подставленную ладонь Савося дв бумажки и еще мдной мелочи, часть которой предназначалась на то, чтобы Савося пошелъ обсушиться въ кабачокъ. — Поди, обсушись, — сказалъ онъ, слъ и похалъ.

Савося обомллъ. Онъ не нашелся даже поблагодарить барина, который быстро ухалъ. Давно онъ уже не получалъ такой поразительной суммы денегъ; онъ все пробавлялся по мелочи, длилъ свою жизнь посредствомъ копечекъ. Но затмъ, когда Васька и Ванюшка принялись тормошить его, онъ вышелъ изъ оцпеннія, перекрестился и пустился бгомъ къ деревн, схвативъ мшокъ подъ мышку. Придя туда, Ваську и Ванюшку онъ отослалъ домой, а самъ забжалъ въ кабачокъ обсушиться, въ чемъ почти не было надобности, потому что радость его превышала холодъ, заморозившій его нутро. Посл этого онъ побжалъ къ состоятельному кулаку, занимавшемуся, между прочимъ, продажей муки. Тамъ случайно собралось нсколько мужиковъ, которые очень удивились, услыхавъ требованіе Савоси отвсить ему три пуда муки. Освдомившсь, какая благодать выпала на его долю, но Савося и самъ еще не могъ хорошо объяснить себ происшествія, давшаго ему возможность купить муки на свои деньги, а не въ долгъ; онъ едва и самъ сдерживался отъ разсказа о необыкновенномъ случа, который послалъ ему Богъ. Когда хозяинъ взвсилъ хлбъ, Савося съ изумленіемъ потрогалъ свой мшокъ и оглянулъ всхъ присутствующихъ ошеломленнымъ взглядомъ, какъ бы самъ не вря въ чудеса, случающіяся иногда на свт.

— Три пуда въ аккурат… ловко! Дай Богъ здоровья барину, выручилъ, а то чистая смерть! — сказалъ онъ, продолжая оглядывать собравшихся тмъ же взглядомъ.

— Да ты разскажи, какой такой баринъ, какая причина муки? — спросилъ кто-то изъ присутствующихъ, и къ нему присоединились вс, прося Савосю разсказать.

Савося былъ въ крайне возбужденномъ состояніи. Онъ началъ разсказывать; вначал все колесилъ вокругъ предмета, начавъ разсказъ съ самаго утра, т. е. какъ онъ чинилъ полушубокъ, какъ пошелъ къ «управителю», какъ его тамъ «пымали» и ему пришла чистая смерть. Но когда онъ дошелъ до «Собачьяго вражка», то не съумлъ ничего сказать отъ волненія; свое участіе въ происшествіи съ бариномъ онъ передалъ такъ безсвязно, что слушатели долго ничего не понимали; изъ его разсказа они усвоили, прежде всего, что Савос въ этотъ день пришлось плохо, чистая смерть, отъ которой спасъ его зазжій баринъ. Но кто такой баринъ — Савося разсказать путно не могъ, повторяя только, что дло было въ «Собачьемъ вражк»… «Баринъ врюхался… но ничего, вытащили кое-какъ… Чудесный баринъ, дай Богъ здоровья, а то чистая смерть»… Мужики сначала равнодушно слушали Савосю, но когда послдній назвалъ сумму денегъ, полученную имъ отъ барина за труды, вс были глубоко поражены. Савося назвалъ эту сумму, замтивъ, что по этой причин и мука, — и вс переглянулись между собой взглядомъ, выражающимъ недовріе и изумленіе.

— Два цлковыхъ? — спросилъ одинъ изъ кучки, жившій такъ же зажиточно, какъ и Савося.

— Два цлковыхъ и еще мди… На, говоритъ, обсушись, — отвчалъ Савося.

— Такъ прямо два цлковыхъ и влпилъ?

— Два цлковыхъ. Бери, говоритъ, заслужилъ ты!

— Стало быть, въ аккурат вляпался?

— Въ самый разъ… въ самую эту прорву! Утопъ совсмъ. На, говоритъ, теб за труды, старательный, говоритъ, ты мужичокъ… Я вотъ теперь и съ мукой, дай ему Богъ здоровья!

Савося былъ взволнованъ разсказомъ, но, кончивъ его, сталъ поднимать на плечи мшокъ.

Онъ въ эту минуту сдлался героемъ. Ему помогли взвалить на плечи мшокъ, и онъ отправился, сопровождаемый взглядами, полными удивленія.

Дома Савосю ждали, конечно, съ большимъ нетерпніемъ и чувствомъ, которое онъ и самъ не могъ подавить въ себ. Онъ въ другой разъ разсказалъ своему семейству о «Собачьемъ вражк» и о барин, который, дай ему Богъ здоровья, уплатилъ хорошо за труды, и на его лиц свтилась радость, а глаза свтились благодушіемъ. Мшокъ былъ поставленъ на столъ въ переднемъ углу, и вс столпились вокругъ него. Шашка вскарабкалась на лавку, влзла на столъ, чтобы лучше видть мшокъ. Васька похлопалъ его ладонью, Ванюшка запустилъ было въ него руку, не доставъ муки только потому, что своевременно получилъ отъ матери въ лобъ. Татьяна сама достала щепотку муки, перекрестилась и взяла ее въ ротъ, посл чего и Ванюшка съ Васькой взяли въ ротъ по щепотк; и вс жевали, пробуя. Въ изб царило глубокое молчаніе. Вс пять человкъ только глядли на мшокъ, стоявшій на стол стоймя.

Савося былъ счастливъ.

1883