— Ты никогда не видела своего свидетельства о рождении? — с любопытством спросил он. — Даже когда получала паспорт?

— Нет, — ответила она, опираясь на него спиной и радуясь, что может сделать это. В мозгу все время крутилась абсолютно очевидная причина того, почему все эти годы свидетельство держали подальше от нее, но она гнала прочь путающие мысли.

— Когда я получала паспорт, — выпалила она скороговоркой, — мама сказала, что потеряла оригинал, поэтому сама получила копию и отослала ее куда нужно. Потом я еще раз спросила ее об этом, и она сказала, что Сайлас любезно согласился держать его в своем сейфе вместе с семейными документами. Поэтому, когда мы решили пожениться, я попросила его отыскать свидетельство, чтобы получить лицензию на брак.

— Поскольку Сайлас не имел доступа к этому ящику, — задумчиво предположил Харви, — то, вероятнее всего, у него была копия. Думаю, это и есть оригинал, Джоан.

Она с испугом посмотрела на конверт.

— Насколько я помню, мама никогда не лгала. Зачем же тогда она сказала, что потеряла его? — спросила Джоан с несчастным видом.

— Вскрой конверт. Посмотри, что там внутри.

— Нет!

Инстинктивно отпрянув, она еще крепче прижалась к нему. Только теперь Джоан поняла, что все это время Харви пытался направить ее мысли в нужное русло, и упрямо стиснула зубы. Ей вовсе не хотелось знать, что в этом документе. Не только сейчас, но и вообще никогда.

— Ты должна это сделать, — прошептал он ей прямо в ухо.

— Вовсе нет! Очевидно, что мои родители и Сайлас не хотели, чтобы я видела этот конверт! А они заботились обо мне, пойми ты это. — Ей вспомнились слова Харви о том, что приемные родители иногда решают не рассказывать детям об их истинном происхождении. Теперь получается, что его замечание имеет к ней самое непосредственное отношение. — Сожги конверт! — потребовала она. — Я не желаю знать…

— Черт тебя побери, Джоан! — рявкнул он. — Прочитай что там написано, или я сам все расскажу тебе!

Она заткнула уши, не желая слушать его. Еще раз выругавшись себе под нос, Харви почти отнес ее на софу.

С окаменевшим лицом, дрожа всем телом, она с ним рядом. Харви вытащил документы из конверта и сердито бросил их ей на колени.

— Ты не имеешь никакого права заставлять меня читать это, — сказала она прерывающимся от волнения голосом. — Я не хочу марать грязью память о родителях. Не хочу, чтобы моя жизнь вывернулась наизнанку.

— Но это уже случилось! — безжалостно заявил он.

Она судорожно вздохнула.

— Нет. Я смогу пережить то, что забеременела от человека, который совершенно не интересовался мной. Могу пережить смерть матери и тяжелую работу в Африке. Но не переживу того, что могло бы изменить мое отношение к родителям.

— Нет, сможешь. Вместе мы сможем справиться с чем угодно, — сказал он, к ее удивлению. — Это задевает нас обоих.

Он повернулся к Джоан, и сердце ее дрогнуло. Во взгляде его бездонных, темных как ночь глаз было столько нежности, что она почувствовала себя обескураженной и беззащитной перед ним.

— Я понимаю, тебе нелегко, Джоан, ты считаешь, что у тебя не осталось сил на то, чтобы встретиться лицом к лицу с новыми неприятностями. Но ты сделаешь это, — тихо и проникновенно сказал он. — Я помогу тебе.

— К… как? — нервно запнувшись, спросила она.

— А вот так.

Мягкая улыбка осветила его лицо подобно солнечному лучу; он положил ладонь на ее затылок, и сердце Джоан забилось сильнее. Придя в смятение от того, что не в состоянии освободиться, она посмотрела на него смущенным взглядом и нервно облизнула пересохшие губы — надо было что-то сказать.

Но Джоан не успела. К ее ужасу, Харви сам начал бормотать притягательно-нежные, убаюкивающие слова. Она чувствовала, что ей хочется прийти в его объятия, успокоиться в них; крайнее отчаяние заставляло ее желать этого всем сердцем.

Джоан была не в силах оторвать взгляд от чувственного, красиво очерченного рта Харви, ощущая, как ласковые, интимные слова проникают ей в душу. Она не могла заставить его замолчать… да и не хотела.

И тут Харви поцеловал ее. Джоан даже не успела пошевелиться. Это было так не похоже на то, чего она боялась, и на то, что испытывала прежде. На этот раз губы мужчины были мягкими, сладкими как мед, теплыми и ласковыми. Это было восхитительное ощущение. Продлись оно подольше, и она забыла бы про все свои горести.

Подсознательно испытывая чувство вины за то, что не возмущается его поведением, Джоан откинулась на крепкие руки, упиваясь разлившимся по всему телу живительным теплом.

В первый раз в жизни мужчина целовал ее так, будто это было его единственной целью. Но хотя их губы раскрылись навстречу друг другу, он вовсе не спешил переходить к более смелым действиям. Более того, спустя пару минут Харви отстранился и легко встряхнул ее.

— А теперь ты должна просмотреть бумаги, Джоан.