Зиммель Йоханнес Марио
Шрифт:
— С удовольствием, мистер Олдридж, — говорит она, — если я не буду вам в тягость.
— В тягость? Для меня это будет радость и большая честь, Чичита! Разреши мне в полседьмого зайти за тобой на твою виллу.
В этот вечер Чичита получает от своей подруги необыкновенно красивое платье, а от старших девочек помаду и духи. А потом под руку с мистером Олдриджем она входит в «А» и они вместе ужинают.
В половине десятого Чичита лежит в своей постели. Она сейчас самая счастливая девочка в интернате!
И, конечно же, она не может заснуть в эту ночь!
Теперь смешки и перешептывания прекратились. Мистер Олдридж исправил то, что натворил Ханзи. Большего Чичите и не надо.
На занятиях она еще больше боготворит мистера Олдриджа, а он время от времени гладит ее по головке. По английскому у нее теперь только отличные оценки. Так старательно она учится.
Счастливая Чичита!
Ей пятнадцать, и она удовлетворилась ужином.
Но мне двадцать один.
И каждый новый день все темнее для меня, и после каждого телефонного разговора мне еще хуже. Пока не приходит день 11 октября.
11 октября это вторник. Дождь льет как из ведра. Я сижу в конторе гаража госпожи Либетрой и пишу, когда звонит Верена. Ее голос пресекается:
— Наконец-то! Четырнадцатого у меня день рождения! А сегодня утром муж сказал, что тринадцатого ему обязательно надо лететь в Стокгольм, а вернется он только пятнадцатого! Дорогой, сладкий мой, я приглашаю тебя на день рождения!
— Но там будут гости!
— Они уйдут не позже двенадцати. Я пригласила сплошь пожилых людей. Ты уйдешь вместе с ними, а потом вернешься, и вся ночь будет наша…
— Но слуги…
— Они спят на втором этаже. Моя спальня на первом. Нам нужно будет только не шуметь. Разве это не чудесно? Почему ты ничего не говоришь?
— Потому что это так чудесно. Это так чудесно, что я ничего не могу сказать.
18
«Love is just a word. It does not mean a thing…» [102] У певицы дерзкий мальчишеский голос, ее сопровождает рояль и ударник. Маленькая пластинка крутится на диске автоматического десятипластиночного проигрывателя. Мы танцуем под Веренину любимую песню. Еще три пары медленно вращаются под звуки музыки. Мелодия так проста, что под нее могут танцевать и пожилые люди.
102
Любовь — всего лишь слово. Что значит — неизвестно…
«…it's a fancy way of saing; two people want to swing…» [103]
На Верене сегодня нет украшений, только одно красивое кольцо. Она сделала высокую прическу. Узкое платье облегает ее как вторая кожа. Материал платья выглядит словно чистое серебро. Оно подчеркивает каждый изгиб, каждую форму ее тела. Мы все слегка под хмельком. Верена полагает, что никому не бросается в глаза то, как мы танцуем. Мы обвили друг друга руками. Ее тело прижимается к моему. Если бы двое позволили себе так танцевать на вечерах, которые иногда шеф разрешает устраивать в интернате, то немедленно были бы отправлены домой! Я чувствую, как возбуждена Верена. Я возбужден точно так же, как и она. Она чувствует это и делает все, чтобы возбудить меня еще сильнее.
103
Оно лишь странный способ сказать, что двое вместе.
«…love is just a word, and when the fun begins, a word we use to cover mountain — high with sins…» [104]
Полдвенадцатого.
— О чем ты думаешь? — шепчет Верена.
— Об этом.
— И я тоже. Они скоро уйдут. Не позже чем через полчаса.
Она еще теснее прижимается ко мне. Мы почти стоим на месте. Ее глаза такие большие, как еще никогда. Она так красива, как еще никогда. Она накрашена, как еще никогда.
«…love is just a word, that's dropped all over town…» [105]
104
Любовь — всего лишь слово, но нужное для всех:
Удобно, наслаждаясь, прикрыть им сладкий грех.
105
Любовь — всего лишь слово, как капля в дождь летящая.
Теперь мы вообще стоим на месте, только покачиваясь в ритме этой грустной песни.
«…an active little word — and most improver now…» [106]
And most improver now? [107]
— Тебе нравится песня?
— Нет.
— Жаль. А мне нравится. Это моя философия: любовь — всего лишь слово.
— Пока что.
— Не поняла.
— Это недолго будет твоей философией.
— Ах, милый!
106
И в наши времена, — совсем неподходящее.
107
Совсем неподходящее? (англ.).
«…love is just a word. But let me make it clear…» [108]
— Прижми меня крепче. Еще крепче. Крепко-крепко, Оливер.
— За нами смотрит этот доктор Фильдинг.
— Ах, этот! Он просто ревнует.
— Как это?
— Он уже много лет увивается за мной. Близкий друг моего мужа. Погляди, какой крокодил его жена. И уж коль скоро он сам не смеет и не может, то наблюдает за каждым моим шагом. И так на каждой вечеринке, с кем бы я ни танцевала, с кем бы я ни говорила.
108
Любовь — всего лишь слово. Но слушай и поверь мне…