Оуэн покраснел.

— Мама! Я же раздавлю тебя. Я для этого чересчур большой, — сказал он.

— Ты никогда не будешь чересчур большим для меня. Я готова усаживать тебя к себе на колени и тогда, когда тебе будет восемнадцать. Она дотянулась до него, обняла за шею и склонила его голову на свое плечо.

— Малыш мой, — сказала она.

Они сидели так, осторожно покачиваясь. Она знала, что он плачет, но она оставалась спокойной. Мягко похлопывала его по спине, ограждая его и себя от танцующих.

— Убирайся в ад! — кричал Аарон Феррис, двигаясь от Фритци к Гарри, как зеркало образов прошлого и настоящего, олицетворяя их вызов будущему.

А вечеринка все продолжалась. Наконец Глен Андерсон, владелец «Сода Шек», надел фартук и начал приводить зал в порядок, готовясь к утреннему открытию.

Праздник кончился. Кончилось лето. Кончался сезон.

Люди выплеснули свой экстаз в ночь, выйдя на Мейн-Стрит, напевая и покачиваясь. Никто не хотел, чтобы это торжество вдруг закончилось. Одни отправились догуливать на пляж. Другие пошли домой — любить друг друга. Некоторые просто сидели и разговаривали, строя планы на осень. Снова конец повернул к началу.

Харты и Джеймсоны ушли рано и неожиданно для самих себя поехали назад в гигантский пустой летний дом, теперь заброшенный, ожидающий, пока японский бог коммерции объявит о покупке. Они бродили по дому не торопясь, широко раскрыв глаза, шагали по просторным, пустым комнатам. Так много воспоминаний связано с этим домом! Потом они прекратили слоняться по комнатам и сели в кружок в центре гигантской гостиной из стекла и металла, и начали вспоминать юбилей Биг Бена.

Луи встал и подбежал к окну, глядя на усыпанное звездами небо.

— Смотрите, — сказал он торжественно. Его черный мизинец указывал вверх, — Там доктор Джи.

Все встали и стали смотреть туда, куда он показывал. Метеор, а может быть, далекий реактивный самолет летел, оставляя яркую линию на небе. Но они приняли объяснение Луи.

На следующий день Гарри, которого трудно было застать в офисе с середины июля, решил вернуться на работу. Это случилось в тот момент, когда он осознал неотвратимость реальности. Донни ушел, а жизнь продолжается.

Мэтч собирала чемоданы. Японский миллиардер наконец выписал чек, всю сумму сразу, за дом Коуэнов, а на половине Дженни и Донни вещи еще не были собраны. Джой неделю назад уехал с побережья, и она размышляла, что теперь должна делать она. Следовать за ним или не следовать, вот в чем вопрос.

Зазвонил телефон. Она поторопилась взять трубку, думая, что это, может быть, Дженни, которая собирается приехать помочь ей.

— Да, Дженни.

Пауза. Было слышно, как кто-то дышит на том конце провода.

— О, по-жа-луйста, не надо странностей сегодня.

— Мэтч?

— Рикки?

— Да. Слушай. Я хочу поговорить с тобой. Мы можем встретиться?

Мэтч обвила телефонный провод вокруг запястья, как всегда делала, когда нервничала.

— Ну, сейчас это сложно. Это насчет автомобиля? Мне казалось, я все подписала.

— Нет, нет. Совсем нет. Я только хочу немного поговорить с тобой кое о чем. Это важно, но займет всего несколько минут.

— Ладно. Тогда приезжай сюда. Ты помнишь дорогу?

— Да. Через десять минут тебя устроит?

— Договорились, подъезжай сзади, я встречу тебя у бокового входа, который ведет на пляж.

Когда она подошла, он был уже там. Ждал у ограды, чтобы она позволила ему войти. Они постояли немного, глядя друг на друга. Кажется, они не виделись почти месяц. Ей показалось, что у него усталый вид.

— Заходи. Пойдем, посидим на берегу.

Он пошел за ней. Ей нравилось, что он идет за ней. Обычно их отношения строились по-другому. Она всегда была из породы ведомых. Она плюхнулась на песок и поджала под себя ноги. Рикки тоже сел. Солнце било в глаза. Она вытащила темные очки и надела их. Это дало ей ощущение безопасности.

— Ну и что за срочность? — Ногтем она принялась чертить круги на песке.

Рикки вынул свои очки и тоже надел их. Теперь оба были во всеоружии.

— Я все еще не знаю, с чего начать. Постарайся сохранять спокойствие. Дай мне шанс. Не прерывай меня колкими своими комментариями, хорошо?

— Кто, я? — усмехнулась она.

— Да, ты. Итак, первое. Катарина уехала. Я отправил ее к родителям. Мы поговорили, и она… да, она улетела. Просто отправилась ко всем чертям. Для такой, как она, это было действительно тяжело. Она заставила тебя выглядеть как Мисс Головная Боль.