Оуэн постоянно дает отцу бесчисленные укрепляющие напитки и травяные чаи, но в бедного доктора Джеймсона ничего уже не лезет. Теперь ему почти все время дают обезболивающее.

Дженни похожа на миссис Главную Сиделку. Она все взяла на себя. Спит плохо. Я бы сказала, она совсем измождена, но никогда не признается в этом. У нее есть приходящая сиделка, но доктору Джеймсону она не очень нравится. Я думаю, ему не хватает Фритци. Она была такой заботливой. Он был увереннее, когда она была рядом.

Гарри и Джина тоже выше всех похвал. Гарри вместе с Донни смотрят телевизор и осмеивают все телешоу. Гарри всегда смешно комментирует высказывания Джеральдо и Опра, и это развлекает доктора Джеймсона. Вчера я была там, когда Гарри как раз занимался этим. «Анорексические, транссексуальные, хасидские дети и их матери — сюжет завтрашней передачи Джеральдо!»

Самое трудное, когда Луи часами сидит у доктора Джеймсона, засыпая его вопросами. Доктор Джеймсон всегда старается отвечать ему мягко. Он никогда не проявляет нетерпения, даже если очень утомляется. «Ты отправишься туда, где моя мама? А как выглядит рак?» — и так далее, и так далее.

Ну, вот так. Вот что сейчас у нас происходит. Мэтч сказала мне, что когда-то у нее была такая клиентка. Когда она впервые пришла обслужить ее, та была одета в длинное норковое манто — а дело происходило в июле. В нем она со своими светлыми длинными волосами и в темных очках походила на кинозвезду.

Но когда она сняла манто, то Мэтч увидела, что она совсем худая. Потом она сняла парик, и оказалось, что она лысая. Потом сняла очки, и глаза ее были совсем потухшими. У нее был рак, и она вскоре умерла. Мэтч говорила, что делала ей массажи ежедневно, пока кожа не стала совсем хрупкой и не перестала выносить их. Она сказала, что общение с доктором Джеймсоном напомнило ей те времена. Она добра с ним, рассказывает смешные истории, но когда выходит от него, то долго, долго плачет.

Я хочу узнать ее и Джоя Риверса получше. Кто бы мог подумать, что я когда-нибудь познакомлюсь с таким знаменитым человеком. Он и Мэтч счастливы вместе. Он просто обожает ее.

Джой пережил трудное время, потому что Катарина совсем свихнулась из-за Мэтч. Она долго не могла поверить, что какой-нибудь мужчина может ее отвергнуть. Она звонила, скандалила, грозила, что все отберет у него. Но он был совершенно не огорчен этим.

Рикки Боско мог отказаться финансировать его последний фильм, и это могло сбить его с ног, но вчера он сказал нам, что заключил новую сделку с одной из студий и скоро вернется в Голливуд. Не знаю, поедет ли с ним Мэтч? Она, кажется, хандрит.

Ну вот, пока все. Я остаюсь в нашем доме, пока найдется покупатель. Кенни тоже уезжает. Мы собираемся пожениться в сентябре, до того, как я буду выглядеть как одна из этих «вынужденных новобрачных». Потом начнется школа, ребенок и все остальное. Думаю, медовому месяцу придется подождать. Но я не буду расстраиваться из-за этого. Я благодарна за то, что имею.

Я только не знаю, что собираются делать Биг Бен и мама. Наверное, они уедут куда-нибудь. Но никто ничего не собирается предпринимать, пока доктору Джеймсону так плохо. Ох! Это звучит так жутко: как будто все ждут его смерти, чтобы решить наконец свои дела. Но это совсем не так! Правда!

Не знаю, когда напишу снова, но писать обязательно буду… Обещаю.

Придя в сознание Фритци увидела встревоженное, залитое слезами лицо Френки Кэрша, внимательно вглядывающегося в нее.

Она попыталась улыбнуться. Казалось, голову ей набили песком.

Она хотела заговорить, но губы ее не слушались. Она застонала. Френки сорвался с места и склонился над ней.

— О Боже! О, пожалуйста! Прости меня! Пожалуйста! Пожалуйста! — Все его тело сотрясалось.

Она вытянула руку, пытаясь уменьшить тупую боль, идущую от виска к кисти. Почему она должна простить его? Ничего не приходило ей на ум. У нее, наверное, сотрясение мозга. Она не могла понять, почему она в больнице. И что здесь делает Френки?

— Я позову доктора. Не двигайся! Я скоро вернусь!

Она попыталась вспомнить, но тщетно. Ей было неизвестно, как долго она была без сознания. Глаза налились свинцом.

Пришел доктор, послушал ее пульс, посветил в глаза, задал несколько вопросов, на которые она не смогла ответить, и пошел за невропатологом. Она снова закрыла глаза, а когда открыла их, Френки сидел с таким видом, будто ему только что отменили смертный приговор.

Френки рассказал, что она была в очень плохом состоянии, но теперь, когда она пришла в себя и ей сделали новые анализы, врачи сказали, что у нее все будет в порядке.

— Что со мной случилось? — с трудом прошептала она.

Он заплакал и рассказал ей все. Потом он оставил ее одну.

Она заснула, а через какое-то время — она не знала точно, когда — пришла Дженни, и она спросила ее о Донни. Затем пришел Аарон, гладил ее руку и плакал, а потом она снова заснула глубоким сном без сновидений.