Узкие ступеньки, на балке крыльца – надпись, иструхлявилась уже, но буквы разобрать можно:

«Строил мастер Иван Флегонтов в лето пять тысяч семьсот восьмидесятое от сотворения мира».

– Однако! – присвистнул Олег Иваныч. – Почти двести лет прошло. Вот уж поистине – тут русский дух, тут Русью пахнет!

Внутри пахло сыростью. Олег Иваныч и Гриша молча подошли к иконе Николая Угодника и долго молились. За здравие участников экспедиции, за упокой мертвых, за удачу. Потом постояли немного, отдавая дань памяти прошлым поколениям новгородцев, и вышли, аккуратно прикрыв дверь.

Прятавшийся в кустах на другом берегу озера молодой индейский вождь Чайак – Красный Орел – опустил лук. Да, конечно, хорошо было бы убить сейчас этих двух бледнолицых. Но только не здесь, у часовни! Чайак, хоть и не был православным христианином, однако побаивался чужих богов.

– Прокрадемся за ними? – спросил его младший напарник, светлоглазый Кав-ак Тлет – Снежный Глаз. Юноша был одет лишь в набедренную повязку из оленьей шкуры – его кожу, достаточно светлую для индейца – украшала воинственная раскраска из охры, на шее висело ожерелье из зубов волка. Волка этого – белого, огромного до чрезвычайности – Кав-ак убил в прошлую зиму, чем очень гордился.

Похожий на Гойко Митича Чайак лишь покачал головой в ответ на предложение юноши. Там, куда только что пошли вышедшие из часовни, слишком уж много бледнолицых, а их, людей-тлинкитов, всего двое. Может, это и плохо, что остальные остались на дальнем том берегу острова? Впрочем, Чайак так не считал – и двое индейских воинов уже большая сила!

– Спустимся вниз по ручью, – подумав, сказал молодой вождь, и воины, вытащив из кустов спрятанную лодку из плотной коры, спустили ее в светлые воды озера. Быстро обогнув часовню – вода даже не плеснула под мерными взмахами весел! – они резко свернули вправо, где брал начало узкий, в несколько локтей, ручей, впадавший в залив. В обычные годы ручей это вряд ли был бы пригоден даже для небольшой лодки, но нынешний июнь выдался дождливым, и вода стояла достаточно высоко. К тому же, ближе к заливу сложили плотину бобры. Сильное течение быстро разогнало легкое суденышко – время от времени приходилось тормозить, не веслами, а хватаясь за спускающиеся к самому ручью ветки. Росшие рядом с ручьем деревья полностью заслоняли его от любопытных взглядов. Высоко, в вершинах, перепархивая с ветки на ветку, пели птицы…

На берегу Софья с Ульянкой наконец сварили обед – наваристые щи с дичью – и теперь ждали возвращения мужчин. Солнце стояло высоко в небе. Жарило. Легкие порывы долетающего с моря ветра вовсе не приносили прохладу.

– Пойду на корабль, переоденусь во что полегче, – не выдержала Софья. – Наши придут – пусть подождут… Впрочем… – Она улыбнулась. – Пусть уж обедают, меня не дожидаясь, поди, голодные.

Пройдя несколько шагов по каменистому пляжу, она поднялась на судно по узким мосткам. Стоявший у трапа вахтенный с алебардой и в пластинчатом панцире – байдане, надетой ввиду жары прямо на рубаху, поклонился, пропуская боярыню. Та остановилась на корме, засмотрелась вокруг – уж больно красиво было. Синие, с белыми барашками волны неторопливо набегали на берег, поросший ярко-зеленой растительностью – малиной, орешником, жимолостью. Чуть дальше, у ручья, образовались настоящие заросли из кленов, ивы и дрока. А еще дальше над лесом дымчато-фиолетовыми уступами возвышались горы.

Проводив боярыню взглядом, Ульянка сняла кипящий котел, осторожно поставив его рядом с углями – чтоб не сразу остыл – поди знай, когда мужчины вернутся? От костра – а еще больше – от солнца – несло жаром. Ульянка вытерла пот рукавом. Подойдя ближе к заливу, скинула башмаки – потрогала ногой воду – брр! Холодновато. Может быть, в ручье?

Девушка быстро подбежала к ручью, разветвляющемуся ближе к заливу на множество рукавов, теряющихся в зарослях кустарника. А в ручье вроде ничего водичка! Не сказать, чтоб теплая, но, по крайней мере, теплее, чем в заливе. Оглянувшись по сторонам, Ульянка прошла ближе к ручью, за кусты и, стянув сарафан и рубаху, медленно вошла в воду. Распустила косу, нагнувшись, зачерпнула пригоршнями воду, плеснула на грудь – ухх! Погладила руками живот и, затаив дыхание, бросилась в воду. Вынырнула, отфыркиваясь, перевернулась на спину, подставляя солнцу грудь. Довольно улыбаясь, полежала немного и поплыла к бобровой запруде. Подплыв, выбралась на бревна – с тела ее стекали вниз капли воды. Скрытая от всех кустами, уселась, опустив ноги в воду – голубоглазая речная нимфа с черными как смоль волосами, наверное, такими были русалки. Счастливо улыбнулась солнцу, закрыла глаза… И вдруг кто-то сильно дернул ее за ногу!

Ульянка полетела в воду, не успев даже вскрикнуть…

Отсутствие Ульянки обнаружила Софья. Вернувшись с каравеллы, переодетая в тонкое платье цвета сирени, она прошлась до ручья – увидев сарафан, осмотрелась. Нигде не заметив купающейся девушки, покричала… Ответа не последовало. Встревоженная, Софья побежала к берегу, позвать людей.

Когда из лесу вернулись Олег Иваныч и Гриша, поиски шли вовсю. Ушкуйники прочесали все берега ручья, все его ответвления – и, судя по всему, потратили время напрасно.

– Словно стадо слонов прошло! – сплюнул Олег Иваныч, осматривая заросший кустами берег. На Гришу было страшно смотреть. И в самом деле – что с Ульянкой? Неужели утонула? А может…

– Что гадать, осматривать надо, – как мог, утешал его Олег Иваныч. – Впрочем найдешь тут что, пожалуй.

Презрительно фыркнув, он приказал привести разъездную лодку. Усевшись, вместе с Гришей подплыли к запруде. Проверять дно шестами никакой необходимости не было – настолько прозрачной оказалась вода в ручье – каждый камешек видно. И ничего больше. Никаких утопленниц, что, конечно, было, с одной стороны, хорошо, но с другой – заставляло теряться в догадках.

– Ага! – воскликнул Олег Иваныч, внимательно осматривающий запруду. – Глянь-ка! – Он протянул Грише длинный черный волос, запутавшийся в пожухлых ветках поваленного бобрами дерева. Значит, они вели розыски в правильном направлении – девушка явно была здесь! Но – куда делась?

Олег Иваныч и Гриша, оставив лодку у запруды, осмотрели все ответвления – и не обнаружили ни единого следа. Гриша совсем упал духом и лишь горестно вздыхал.

– Что ж. Поднимемся вверх по ручью, – пожал плечами Олег Иваныч. – Только возьмем с собой ушкуйников с саблями… Хотя нет – от них тут толку, как от медведя в посудной лавке. Эй, ребята! – крикнул он, приложив руки к губам. – У вас там что, сабли? Топоры? Ну, давайте сюда топоры… Нет, уж без вас обойдемся. Лучше помогите прочесывать протоки…