Недолгой отдушиной послужил для всех турнир в Юку. Габриэль, с января сгорая от желания наставить нос ректору, подбила всех на создание новых команд по номерам Прима, Секунда, Терция взамен старых по кафедрам, пока ехала в поезде в Алексу. Удалив, таким образом, ректора от принятия решения, кто играет в какой команде, она возглавила «Приму». Харпер Атли стал во главе «Секунды», а Фристл Бристо — «Терции».

Филю не досталось места в команде Габриэль, и он вошел в «Терцию». Однако его быстро поймали за невольным подыгрыванием «Приме» и в первую же игру удалили с поля. В толпе болельщиков Ян устроил ему головомойку, сказав, что он портит игру и, если не может не подыгрывать, пусть ждет, пока в команде Габриэль освободится место. Место освободилось уже к следующим выходным, а ректор передал Яну судейскую накидку.

Филь оказался замечательным ловцом, а Габриэль всегда была выдающейся подающей, и «Прима» вышла в финал вместе с «Секундой», победив «Терцию». Им оставалась последняя игра, второй линии, то есть команда на команду.

— Филь, только я тебя умоляю, не пасуй больше с «дельты», — говорила Габриэль в день финала, торопясь с командой на поле. Вместе с ними шагала почти вся Алекса. — У меня всю неделю держался синяк от юки!

— Не буду, — обещал Филь.

Он сам не ожидал, что юка способна двигаться с такой скоростью, когда наподдал по ней по ошибке «дельтой».

— И если ты осмелился пропустить общий сбор, то тебе полезно знать, что мы договорились назначать пенальти за вторжение игроков в чужой сектор. А то в прошлый раз Харпер чуть не внес юку на руках в ворота. — Габриэль бросила взгляд в сторону Яна, шедшего неподалеку. — Тебя это тоже, между прочим, касается!

— Учту, — ответил тот скупо.

Ян нес в одной руке минутные песочные часы, в другой — Арпонис. Якоб катил за ним тележку, на которой стоял флютиг. День был облачный, прохладный, дул свежий ветерок, развевающий на плечах Яна белую накидку, символизирующую его статус. Он здорово смотрелся в ней, по мнению Филя. Его лицо было бесстрастное, как у настоящего судьи. Он то ли делал вид, то ли вправду не замечал многозначительных девичьих взглядов.

Команды вышли на поле под оглушительные овации. «Прима» выстроилась у красных ворот, «Секунда» — у зеленых. Филь ощутил нарастающий в душе восторг, который всегда посещал его перед началом игры, и радостно шмыгнул носом.

— БУМ-М! — прокатился над полем низкий вибрирующий сигнал подачи.

Щуплый Харпер Атли вздернул юку Арпонисом в воздух. Шар взвился высоко над Габриэль, стоявшей в пяти шагах перед линией защиты. Она растопырила пальцы свободной от жезла ладони: «Не беру!». Филь обучил команду сигналам, убедив, что кричать получается дольше.

Курт Норман, отвечающий за защиту, выбросил два пальца в сторону рослого и плотного Родера Китли: «Ты и я!». С Харпером, державшим юку, выходило три луча, и было меньше шансов, что она свихнется.

Они не успели прицелиться, как Харпер послал юку под крутым углом вниз. Не отпуская её, он вывертом кисти выровнял её у земли и дал ей свободу, только когда она устремилась к Филю. Выглядело это будто в руке у подающего «Секунды» был невидимый кнут длиной в сотню локтей.

Филь не рискнул ловить юку жезлом и, прыгнув, схватил её руками. По измененным правилам ловец был теперь вратарем, а сами ворота расширились.

— БАМ-З! — повис над полем сигнал конца подачи.

Обняв юку, Филь стремглав понесся к желтым воротам следом за остальной командой. «Секунда» побежала к красным. Им надо было успеть занять новую позицию до истечения минуты, в конце которой можно было бить, даже если противник не перестроился.

С новым «Бум-м» Филь отослал юку Габриэль, которая подвинулась, словно не собираясь бить, затем влупила по шару из жезла, выбрав момент. Не ожидавшие такого защитники «Секунды» пропустили шар, и тот чуть не внес в ворота ловца команды Марисола Миро. Стоявшие на холме болельщики громко ахнули.

С перепугу Марисол сильно отпасовал юку Харперу. Защитник «Секунды», Ральф Фэйрмон, попытался схватить её, но сделал хуже — Харпер промазал, а юка, вращаясь, вылетела на середину поля. Габриль тут же запулила шар над головами противника в ворота, так что никто не успел мигнуть. Выбежавший далеко из ворот Марисол проводил юку печальным взглядом.

— ГО-ОЛ! — пронесся над полем торжествующий вопль болельщиков «Примы».

В игре второй линии ловцов не удаляли с поля, и Марисол, достав юку из мешковины, перебежал с командой к желтым воротам. «Прима» заняла позицию перед зелеными. Идея ректора, что смена ворот должна происходить за фиксированное время, заставляла команды носиться так, что к концу игры одежду игроков можно было выжимать от пота.

С новым сигналом Харпер принялся мотать юкой перед защитниками «Примы». Шар угорело метался по всей ширине сектора и прицелиться в него не было возможности.

«Как он это делает, черт бы его побрал!» — думал Филь, ныряя то влево, то вправо. Было непонятно, почему юка позволяет это, почему не раздувается и не утаскивает Харпера вверх, хотя тот держит её целую вечность.

Габриэль то собиралась схватить шар, то показывала, что нет. А Родер Китли и Николас Дафти, третий защитник «Примы», даже столкнулись лбами, перебегая с место на место. Николас, падая, сбил с ног Курта, и Харпер не упустил шанс. Обведя юкой Филя со спины, он аккуратно вбил её в ворота.