— Так она уже дома? — спросил он, недоуменно глядя на служанку. Но почему Кэролин не послала за ним? Неужели он ошибался в ее чувствах?

Эван судорожно сжал записку в кулаке.

— Еще раз прошу прощения за то, что нас прервали, святой отец, — задумчиво произнес он наконец.

Кивком головы он велел секретарю отблагодарить служанку. Затем торопливо нацарапал ответ и запечатал свое послание черной восковой печатью.

— Я написал ей, что оглашение завещания состоится завтра в четыре в ее доме. А пока… — Бурк встал, глядя сверху вниз на побледневшего священника.

Преподобный Клур тоже поднялся со своего места и нацепил на голову шляпу.

— Я непременно приду, можете не сомневаться, — заявил он, выбегая из кабинета.

Девушка-служанка вышла вслед за ним, и секретарь закрыл дверь. Оставшись наконец один, Эван устало вздохнул.

Как и всегда, между ними лежала пропасть. Что и говорить, Эван понимал ее чувства, но, узнав о смерти Форреста, не мог не думать о Кэролин иначе как о будущей жене, хоть смерть друга и стала для него тяжелой утратой.

Он полюбил ее сразу, едва увидев. Тогда Кэролин еще была костлявым подростком и скребла полы в больнице. Живя с отцом девушка расцвела как роза, но все же никогда не была по-настоящему беззаботной — годы нищеты, одиночества, трагическая смерть матери сделали свое дело.

Эван решил терпеливо ждать. Ведь он, в конце концов, был юристом, а значит, человеком сдержанным, хладнокровным, который умеет владеть собою и не поступает опрометчиво. Он полагал, что Кэролин, как и все девушки, не будет торопиться с замужеством. Ему казалось, что у него достаточно времени.

Но Кэролин отличалась от других женщин. Она не желала сидеть на одном месте, наблюдая, как жизнь проносится мимо. Она предпочитала заниматься чем-нибудь и управлять таким образом своей жизнью, чем ждать, пока кто-нибудь позаботится о ней.

Как ему это нравилось! Но, к несчастью, он был в Нью-Йорке, когда отец Кэролин умер. Не успел он вернуться, как маленькая дурочка выскочила замуж за Форреста.

— Конечно, я не люблю его, — призналась Кэролин, когда Эван поинтересовался, как она относится к мужу. Тогда, как и сейчас, его сердце горестно заныло. — Я вышла замуж лишь затем, чтобы… любопытные держались от меня подальше, чтобы не шептались у меня за спиной, чтобы катились отсюда подобру-поздорову…

Лишь прожив несколько лет с Форрестом, она перестала панически бояться скандалов. Даже сейчас Эван не понимал, почему она тогда так много думала о сплетниках.

Но все же не только боязнь сплетен заставила тогда девушку выйти так поспешно замуж — это Эван знал. Иногда она поступала определенным образом, не подумав. Но почему? Женщинам вообще не позволяли думать. А у Кэролин был блестящий, пытливый ум. Если бы только Эван помог ей развить его, дал бы возможность ее красоте зацвести с новой силой, он бы считал себя счастливейшим из смертных.

Может ли быть, что, освободившись от супружеских уз, она перестала интересоваться им? Эван всегда считал, что Кэролин испытывает к нему те же чувства, что и он к ней. Сможет ли он оказаться достаточно ловким, чтобы завоевать ее сердце?

Сжав кулаки, Эван уставился на завещание, лежавшее перед ним на столе. Что ей за дело, если вся собственность Форреста перейдет к ее деверю! Она же не была в Тимберхилле шестнадцать лет! Если там никто не живет, дом наверняка разрушился.

Почему ей так хочется поехать туда? Почему, торопясь в жизни со всем, она не спешит решить своих сердечных дел? Если ей так нужен дом, пусть перепишет любое из принадлежащих ему владений на свое имя.

Снедаемый желанием сломать печать и удовлетворить свое любопытство, Эван все же взял себя в руки и не совершил неэтичного поступка. Аккуратно положив завещание в нагрудный карман, мистер Бурк попросил Господа о том, чтобы документ оправдал надежды Кэролин и помог привести ее — быстро и ненавязчиво — в его любящие объятия.

Одетая лишь в тонкую белую сорочку, Кэролин сидела на табуретке в кухне своего дома на Дьюберри-лейн. Перед нею стояла дубовая кадушка с горячей водой.

Отмывшись наконец-то от больничной вони, женщина занялась своей ногой. Из-за перелома она чувствовала себя беспомощным младенцем, ей хотелось выть от тоски.

Услыхав стук в переднюю дверь, Кэролин резко повернулась и тут же застонала от боли в ноге.

— Посмотри, кто там, Лиза. Только перед тем, как открывать дверь, выгляни в окно.

Сбежав по лестнице, девушка кинула на колени Кэролин целый тюк нижнего белья и опрометью бросилась к окну. Кэролин с трудом натянула на себя нижнюю юбку, замочив в воде подол.