Застолье Кафки кажется сомнамбулическим: «фрукты, растущие на возвышенности», «забитый фаршированный гусь», «детская бесформенная каша», «вкусно приготовленное жаркое из кошек». Пожалуй, это уже не метафоры, а способ жизни, мучительный и безропотный.

На фоне таких кулинарных вывихов завидным здоровьем пышет опрятная и благородная кухня Булгакова. Именно с ним, отвергнув три сотни попавших в бахчаняновскую книгу авторов, я мечтал бы посидеть за столом, украшенным «до блеска вымытыми салатными листьями, торчащими из вазы со свежей икрой, цельной семгой в шкуре» и «водкой в объемистом ювелирном графинчике».

Самым причудливым образом еда ведет себя у тех писателей, которые заносят в кухню гротеск, превращая банальное застолье в драму абсурда. Родоначальником «магического реализма» в гастрономии следует считать Гоголя. В его непомерных обедах аппетитное соединяется с непонятным в один сюрреалистический, но бесспорно вкусный натюрморт: «Утрибка, которую подают к борщу, индейка со сливами и изюмом, кушанье, которое очень походит видом на сапоги, намоченные в квасе, соус, который есть лебединая песнь старинного повара, соус, который подается охваченный весь винным пламенем, рыба, приготовленная с хреном».

Идя по этому непростому пути, более поздние авторы слишком далеко отходили от кухни, пока не впали в ту кулинарную заумь, что уже не помещается в тарелке. Обэриут Введенский, например, кормил читателя «жареным звуком» и «задумчивым сыром молодецким».

Но такое в меню кажется съедобным по сравнению с блюдами из нездешней печки Милорада Павича: «Порция седой травы, два раза по миске божьих слез, один взгляд в панировке с лимоном».

Переварив эту книгу, читатель может оставить себе на десерт отдельное удовольствие, угостив ею приятелей. Это можно сделать с помощью дразнящей аппетит викторины. Всякого, кто сможет назвать авторов нижеприведенных цитат, можно смело пригласить к обеду. С таким гостем приятно разделить не только трапезу, но и застольную беседу, лучшим предметом которой будет бахчаняновский опус.

«Бефстроганов, пирожное, вымя». «Здоровый, сочный кролик, чье мясо удивительно напоминает человечье».

«Русский пирог с еврейским фаршем». «Женская грудь, поджаренная на решетке». «Кислая капуста. Вермут».

[Александр Генис] [Нью– Йорк]

Вареная рыба и суп из моллюсков

Дешевые, приготовленные без яиц котлеты, на которых белыми пятнами проступает пшеничная мука

Вареные овощи и вяленая рыба… Все было слегка приправлено песком

Густой суп из овощей и риса, приправленный водорослями. Консервированный сок.

Прокисшая рисовая лепешка

Говядина из Кобе и хиросимские устрицы

Еще теплые три рисовых колобка, две вяленые селедки, сморщенная маринованная редька и немного вареных овощей, горьких на вкус, – кажется, листья той же редьки

Маринованный щенок по-китайски

Апельсин

Яйца всмятку, котлеты, цыплята, икорка, семга, коньяк, уха

Свежая икра и мартелевский коньяк

Сто обедов с шампанским в брюхе

Коньяк и закуска

Обыкновенный шашлык маленькими кусочками на вертеле, карский – большим куском. Вино.

Целый баран со всеми своими элементами, и даже с почками

Кофе с филипповскими пирожками

Булочки, масло, пирожок

Причудливая смесь из зеленого лука, лимона, тертого сухого барбариса и острого овечьего сыра

Пирог, колбаса, огурцы, водка

Бочонок солонины

Окунь – услада стола

Плотва, что шипит на огне, угощенье для гостя

Хлеб недоеденный

Обед: картофель

Маску тела отбросивший хрящ

Яблоки – как без похорон

Суп из курицы, горячая кашица

Вареный жерех

Чай с густыми жирными сливками и сдобные кренделя

Полоскательная чашка клюквы

Ботвинья, рыба, раки, каша с каким-то постным маслом и грибы

Изюм и чернослив

Миндальное пирожное

Полевая клубника

Разогретое в печке жаркое

Разогретый суп и пирожки

Налимья уха, груды икры и печенок

Груды блинов Перепелки свежие и соленые

Вороньи ягоды и жаренные в сметане шампиньоны