«Старые знакомые… Выходит, и тут они крутятся? Мог бы сам догадаться. Эти ублюдки повсюду. Повсюду, где есть деньги. — Он окинул взглядом бурлящее море людей на площади. — Сколько же здесь денег!»

Дорога к вершине большой скалы становилась все круче, улицы тянулись вдоль высеченных в иссохшем склоне уступов. Путь наверх, да еще по такому пеклу, давался Глокте с трудом. Чтобы отвлечься от боли в ноге, скрючившись над тростью в три погибели, он с силой кусал губы. До смерти хотелось пить, пот сочился из каждой поры, но Глокта упрямо плелся за Харкером, а тот и не думал сбавлять шаг.

«Черта с два я стану просить его идти помедленнее!»

— Цитадель прямо над нами. — Инквизитор взмахом руки указал на скопление неприступных зданий, куполов и башен, громоздящихся высоко над городом на самой вершине бурой скалы. — Бывшая резиденция туземного короля. Теперь здесь административный центр Дагоски, место собрания гильдии торговцев пряностями, Допросный дом, а также апартаменты самых влиятельных горожан.

— Да уж, вид отсюда поистине роскошный, — пробормотала Витари.

Глокта, обернувшись, прикрыл глаза рукой и оглядел расстилающуюся внизу Дагоску: «Почти остров».

Вниз по склону сбегал Верхний город: аккуратные квадратики аккуратных домиков, разделенные прямыми длинными улицами, с желтыми крапинками пальм и широкими площадями. За длинной изогнутой крепостной стеной раскинулись пыльные бурые хаотично застроенные трущобы. Вдалеке за мерцающей дымкой, на узком скалистом перешейке, соединяющем город с материком, темнели мощные укрепления; по одну сторону полуострова синело море, по другую — гавань.

«Говорят, более крепких стен во всем мире не сыскать. Не придется ли скоро проверить на деле это хвастливое заявление?..»

— Наставник Глокта… — Харкер откашлялся. — Вас ждет лорд-губернатор и городской совет.

— Пусть еще немного подождут. Меня интересует исчезновение наставника Давуста. Любопытно, насколько вы продвинулись в расследовании, — объявил Глокта и мысленно произнес: «Будет крайне неприятно, если нового наставника постигнет та же участь».

Инквизитор нахмурился.

— Э-э… подвижки есть. В деле замешаны туземцы, тут и гадать нечего. Они постоянно плетут заговоры. Несмотря на предпринятые после восстания меры, многие по-прежнему не желают знать свое место.

— Поразительно!

— Поверьте, так и есть. В ночь, когда исчез Давуст, в его покоях находились три слуги-дагосканца. Я их сейчас допрашиваю.

— Что-то выяснили?

— Пока, к сожалению, ничего. Они упрямы, как мулы.

— Тогда давайте допросим их вместе.

— Вместе? — Харкер облизнул губы. — Наставник, я не знал, что вы пожелаете допросить их сами.

— Теперь знаете.

В недрах скалы, вопреки ожиданиям, оказалось так же жарко, как и в раскаленном солнцем городе. Даже хуже: на улице хотя бы веял легкий милосердный бриз. В коридоре было тихо, безлюдно и душно, словно в гробнице. Свет факела в руках Витари отбрасывал на стены зыбкие тени, позади быстро сгущалась тьма.

Остановившись у окованной железом двери, Харкер стер с лица крупные капли пота.

— Должен предупредить вас, наставник, с подозреваемыми пришлось действовать довольно… жестко. Жесткость в нашем деле — лучшее средство, сами понимаете.

— Я и сам, если необходимо, действую жестко. Не волнуйтесь, я не впечатлительный.

— Отлично, отлично…

Ключ скрежетнул в замке, и дверь распахнулась; в коридор хлынул омерзительный запах гнили и неисправной уборной. Камера была крошечная, без окон, с низким потолком, под которым толком не выпрямиться. Плюс убийственная жара и тошнотворная вонь. Глокте вспомнилась камера, расположенная еще южнее, в Шаффе, в недрах императорского дворца.

«Где я на протяжении двух лет задыхался в непроглядной тьме, выл и царапал стены, ползая в собственных нечистотах…»

Глокта аккуратно потер задергавшийся глаз.

Один узник — с переломанными ногами, весь в почерневших синяках — вытянувшись лежал лицом к стене. Другой был подвешен на запястьях к потолку: колени касаются пола, спина содрана до мяса, голова безжизненно свешивается на грудь. Витари, наклонившись, тронула одного из них пальцем.

— Мертв, — просто сказала она и перешла ко второму. — Этот тоже мертв. Причем давно.

Мерцающий свет факела озарил третьего пленника. Точнее, пленницу. Та была жива.