К нам приехала неизвестная кошка. В кепке и галифе и малиновом шарфе, свернутом в тугой жгут и кокетливо повязанном на шею в виде огромного узла. При каждом движении кошка бренчала, как копилка, всеми своими пятьюстами браслетами, монистами и двумя часами на одной лапе. «Нина, – представилась кошка, – я к вам с этого, как его, на “а”».

Фрося мрачно зависла и пошла выдупляться к раковине, гипнотизировать кран на пролив ликера «Бейлис». А вдруг.

Кошка Нина знает много слов, но не помнит их значений. Поэтому с ней очень интересно разговаривать. Нам тайно кажется, что ее телефон прослушивают спецслужбы, а потом на основе прослушек пишутся президентские речи.

«Что-то у меня голова закружилась, – говорит кошка Нина. – Наверное, от успеха. А включите пиздолу, там должны быть эти, на “эн”».

«Новости? – мрачно спросила Фрося. – И не пиздолу, а “Спидолу”. – И убыла к раковине встречать “Бейлис”».

«Ты глянь, глянь, как лакат, вылакиват, – подталкивала кошка Чуча кота Антона в бок. – Шалашовка! Понабралась в Портофинах своих элитным пойлом шары заливать, да с тары не слизывать. Все нам, все нам приходится».

Кошка Фрося ходила в глубокой задумчивости по подоконнику. «Бейлис» запаздывал.

«Здрассьте, Фрося Атосовна, – сладко промурлыкала Чуча. – Как настроеньице, здоровьице? А мы вот тут с Антуаном сидим, чаек пустой швыркаем, вас в гости дожидаемся, знаем, что Фросенька Атосовна с пустыми лапами по гостям ходить не имеет такой глупой привычки. Ликерная вы наша».

«Ликеро-водочная», – поправила Фрося и размяла туловище в районе талии.

Бабулечка говорит:

– Принесли ежа-алкоголика. Не впадает в спячку. Говорят, без меня загнется. Я не поняла, а почему он загнется именно без меня? Я ему что, колыбельные на ночь петь должна? Или как они себе это представляют? Ветеринар мне сказала поить его лекарством, как его, на «пэ»… Ну какое у нас есть лекарство на «пэ»?

Я говорю:

Бабулечка бросила курить. Мама говорит:

– Представляешь, у нее от этого либидо повысилось – перешла на чтение любовных романов и воинственна как амазонка, обматерила Нюшеньку и Женьку, покушалась на Мишку, но он поел и это ее смягчило.

Я говорю:

– А мы есть бросили. Просыпаюсь ночью, а моего нет. Думала, в холодильник спать ушел. А он в тренажерке в драных трениках и алкоголичке с быком прибирает. Такой весь из себя брутальный, руки оттопырены, вроде они у него уже по бокам из-за трицепсов не укладываются, живот втянул, щеки всосал, грудь колесом, жопа полкой. Говорит: «Витаминку хочешь?» Я говорю: «Пошли спать, витаминка, четыре ночи». Он говорит: «Ну не будь такой занудой. Мы же не можем ехать в таком виде в кругосветку».

Все вокруг куда-то едут. Друзья уехали на месяц в путешествие. Вышли на связь, говорят:

– Мы в Шри-Ланке, вчера привезли наш потерянный пять дней назад багаж. Сейчас мы умытые и очень хотим спать.

Мы говорим:

– Почему спать?

Они говорят:

– Шри-Ланка – это очень страшная страна. Опять объявили угрозу цунами из-за землетрясения в Индонезии. Нас разбудили с ресепшена. Мы надели купальники, засунули кредитки и паспорта в поясные сумки и стали пить местную кокосовую водку. Потом она закончилась, мы допили привезенное виски, уснули, потом похмелье. Просыпаемся, а в ресторане на стуле змея сидит, и официант так буднично говорит: «Ну, понимаете, вокруг так много павлинов, она испугалась и у нас тут прячется». Чудеса! У нас же обычно по-другому. Сидят змеи и ждут павлинов. Страшная и непонятная страна Шри-Ланка.

Кошка Фрося тоже везде прячется, она же звезда. Открываешь комод с бельем, а там Фрося с лицом «никаких автографов, я на отдыхе в Портофино». Ну мы сразу – в Портофино, так в Портофино – закрываем Фросю обратно, а потом долго держим на границе Портофино-Котово. Потом все же открываем кордоны, и она запрыгивает на барную стойку и срывается, конечно. Шутка ли, такую станцию в полет запустить. И ходит потом с лицом «вот овцы, я из-за вас ноготь сломала». Естественно, не переносит горя, прихватывает всю наличность и снова уезжает в Портофино. Однажды по вине Фроси там произошло землетрясение. Фрося, как всегда, заехала в лучший ящик – спецобслуживание, вид на раковину. И тут все как под ней проломится, и Фрося падает в трехзвездочный ящик с видом на унитаз. Такого падения Фрося пережить не смогла и теперь не ездит в Портофино. Бросила.

Моего мужа очень прет от меня. У нас поэтому творческая идиллия. Говорит, что раньше у него никогда не возникало желания фотографировать, но вместе со мной к нему в руки попал большой фотоаппарат, и он как-то внезапно осознал себя фотогением. Например, несется ко мне со всех ног, сбивая углы, деревья, шпицев, которые от скорости налипают на его ноги, становясь похожими на тапочки, и кричит:

– Посмотри, какой клевый снимок! Давай опубликуем у тебя!

Я смотрю, а на снимке шпиц без башки. Я говорю:

– Очень красиво, но ракурс немного странный, попробуй еще.

Он говорит:

– Да разве же? Зато посмотри, как мех хорошо вышел.

Еще у него целый хард всяких фото, которые он умудряется еще как-то раскладывать по темам. Всякий разный транспорт к транспорту, двери к дверям, канализационные люки к люкам. Я у него иду одной большой папкой, где лежат подпапки: «Маша и памятники», «Маша и море», Маша и чья-то чужая задница или иные малопривлекательные куски тела. Есть папка «Маша и ноздри». Мало того что они у меня и так ого-го, так ему кажется очень романтичным фотографировать меня снизу. Потом есть папка «Маша ест». Никогда, вы слышите, никогда не фотографируйте людей, которые едят! Это даже не пожизненное. Сразу расстрел. Нет, есть и удачные фото: «Маша и каменная кладка». Мой муж фанат кладки, и она у него всегда отлично выходит, не в расфокусе, как некоторые.

Иногда под шумок фотографируя какую-нибудь хрень рядом со мной, или меня в качестве хрени, или кусок меня, он в припадке обихода истребляет мой стратегический запас пустых ингаляторов против астмы. Берет и разоряет мое нехилыми трудами натуторшенное гнездо. Да, я много гнездуюсь. Мне мало одного большого в виде дома. Мне нужно гнездо в гнезде. И поэтому меня всегда окружает много кружек с чаем, конфетных фантиков, курительных трубок, табака, яблочных огрызков, подушек, проводов, флакончиков, кошки Фроси, шпицев. Иногда в ландшафте моего гнезда эпизодически возникает сам муж с одной-единственной целью – произвести перестановку и унести ценнейшие пустые ингаляторы. И я от него гнездо тщательно охраняю и зорко слежу за приграничной зоной, потому что на дне каждого ингалятора может оказаться тот самый спасительный пшик. И мы друг за другом бегаем как два пингвина, крадущих друг у друга камешек.