— Нет. — Я резко подняла взгляд, раздраженахорошо знакомым страхом, разраставшимся в животе, который тут же убил ту малую часть аппетита, которую я старалась удержать. — Я не хочу знать, почему и как. Все, что я хочу знать, как сделать, чтобы это остановилось.

Нэш снова наклонился вперед, сверля меня настолько интенсивным взглядом,совершенно захватывающим, что я перевела дух.

— Что будешь делать, если это не возможно?

Мое настроениеухудшилось при одной только мысли. Я покачала головой, отрицая эту возможность.

Он снова взглянул на желе, повертел его на столе, а когда посмотрел вверх, его взгляд стал нежным. Сочувственным.

— Кейли, тебе нужна помощь в этом.

Мои глаза сузились, и всплеск гнева ипредательства вырвался наружу.

— Ты думаешь, мне нужны консультации? — Мое дыхание сталочастым, когда нахлынули последние воспоминания о яркиххалатах, иглах и ремнях удерживающих запястья.— Я не сумасшедшая. — Я встала иброси ла нож на стол, но когда попыталасьпрой ти мимо него, его рука крепкоухватилась за мое запястье, и он посмотреть на меня.

— Кейли, подожди, это не то, что я...

— Отпусти. — Я хотелавысвободи ть свою руку, но боялась, что если он не отпустит, я просто вывихну ее. Четырех- пунктныесвязывающие ремни иликрепкая рука , результат тот же самый, я не могу высвободиться. Паника когтистыми лапами медленноподнималась внутр и моегожелуд ка, в то время как я старалась не боротьсяс его захватом. Мою грудь сжало, и я сильно сосредоточилась на меня охватившемотчаянии, чтобы остаться спокойной.

— Люди смотря т...— прошептал он поспешно.

— Тогда отпусти меня. — Каждыйв дох был коротким и быстрым, а пот собрались всгибе моего локтя. — Пожалуйста.

Он отпустил .

Я выдохнула, и мои глаза закрылись, когда облегчение медленно охватило меня. Но я не могла заставить себяс двинуться. Пока еще нет. Не безпробега .

Когда я поняла, что потираю запястья, я сжала руки в кулаки, пока ногти нев резались в ладони. Отдаленно я начала замечать, что ресторан затих вокруг нас.

— Кейли, пожалуйста, сядь. Это не то, что я имел в виду. — Его голос был мягким. Успокаивающим.

Мои руки начали расслабляться, и я глубоко вздохнула.

— Пожалуйста, — повторил он, идля этого пот ребовалась каждаячастица самоконтроля, чтобы я вернулась исела наподбитую скамейку.

С руками, стоженными н а коленях .

Мы сидели молча, пока разговоры вокруг нас не возобновились, я смотрящая на стол, он смотрящий на меня, если я угадала.

— Ты в порядке? — спросил он, наконец, когда официанткапоставила пищу на столе за мной, и я почувствовала, как рассл абляются мои плечи, когда я прислонилась к деревяннойспинк е.

— Мне не нужен врач. — Я заставила себя посмотреть вверх, готовая твердо противостоять его аргументам. Но этого не понадобилось.

Он вздохнул, звук тяжелый с неохотой.

— Я знаю. Ты должна рассказатьсвоим тете и дяде.

— Нэш ...

— Они могли бы помочь тебе, Кейли. Ты должна сказать кому-нибудь...

— Они знают, ладно? — Я взглянула на стол, заметив, что мои пальцы рвут измельченную салфетку на еще более мелкие куски.Отт олкнув их в сторону, я встретилась взглядом с Нэшем, внезапно, безрассудно решиврас сказать ему всю правду. Насколько хуже он мог подумать обо мне еще? — В последний раз, когда это случилось, я испугалась и начала кричать. И я не могла остановиться. Меня положили в больницу, и привязали к кровати, нап ичкаликучей лекарств , и не выпускали, пока все не согласились, что мой «бред и истерии» уже позади, ибольше не надо говорить об этом. Хорошо? Поэтому я не собираюсь говорить им,разве что за хочу провести осенние каникулы в психической лечебнице.

Нэш моргнул, иза секунду на его лицевспыхнуло неверие, отвращение, возмущение и, наконец, ярость, брови опустились, рукисжались, словно он хотел кого-то ударить.

Мне потребовалось время, чтобы понять, что ничего из этого не было направлено на меня. То, что он не был зол и смущен тем, чтобыпошел на свидание со школьной психопаткой. Вероятно потому, что никто больше не знал. Никто, кроме Софи, а ее родители угрожали ейизгнанием из общества—абсолютный домашний арест— если она когда-нибудьвы пустит семейный секрет их пресловутого мешка.

— Как долго? — спросил Нэш, его взгляд буравил мена так глубоко,что я задавалась вопросом, может ли он видеть прямо через глаза мой мозг.

Я вздохнула исняла этикетку с бутылочки от сиропа без сахара.

— Через неделю, я говорила все правильно, и мой дядя увез меня,не следуя предписаниям врача. Они сказали школе, что у меня был грипп. — Я была на втором курсе, почти годд овстречи с Нэшем, когда Эмма начала встречатьсяс некоторыми его товарищами по команде.

Нэш закрыл глаза и тяжело выдохнул.