Стас и Михаил вышли во двор.

– Если поговорить хочешь, пошли сюда. – Войнич завел гостя в перголу, увитую виноградом с одной стороны, лимонником – с другой и глициниями – с третьей.

Вместо пепельницы на столе высилась жестянка от пива. Хрущ покрутил банку в пальцах.

– Пиво дешевое пьешь. Небогато живешь, Доктор, хоть и красиво.

– Не жалуюсь, нам с Ольгой хватает.

– Ты так думаешь? – усмехнулся Хрущ. – Женщинам никогда много не бывает. Считаешь, она б отказалась сменить твою «Ниву» добитую на что-нибудь приличное? Да и две машины в семье не помешают. Почему б тебе толком второй этаж не достроить, соседский участок не прикупить, мебель хорошую не поставить? Все же в твоих руках.

– А зачем? – пожал плечами Войнич. – Мне и так не всегда хватает времени газон у дома выкосить и полить. Второй этаж на всю площадь дома достроить? В десяти комнатах вдвоем одновременно все равно жить не получится. Зачем мне лишнее? В три горла жрать не станешь. Что-то ты, Стас, про меня достаточно много знаешь?

– Признаюсь, справки навел, прежде чем к тебе приехать. Трудно отыскать было. Документы ты себе четко сварганил. Что, завязать решил?

– Почему решил? Завязал.

Хрущ похлопал Войнича по плечу, запрокинул голову, взглянул на небо сквозь хитросплетения лозы.

– Это все красиво на словах звучит – завязал. А на самом деле – нищета и прозябание. Да, кстати, это правильно, что ты со мной украденным у Бирюкова поделился. Но благодарить не стану. Потому что должок за тобой все равно имеется.

– Какой же?

– Ты жил себе в свое удовольствие на берегу синего моря с вкусной женщиной под боком, а я один за двоих срок тянул. Своими легкими и за тебя цемент в ШИЗО крыл. Несправедливо. Дело для тебя есть. Круто поднимемся.

– Не могу. Я завязал. Ты же сам видишь, семья, дом, бизнес. Нельзя мне это терять. Второй раз так уже не повезет.

– Бизнес? Видел я твой бизнес – халабуду, копеечным сайдингом обшитую. Даже продавца себе нанять не можешь. Сам торгуешь. Хочешь, скажу, что за дело?

– И слышать не хочу. Я тебе свой ответ дал. В завязке я.

– Лучше синица в руке, чем журавль в небе? – недобро прищурился Хрущ.

– Неправильно говоришь. Лучше синица в руке, чем дятел в заднице.

– Удивляюсь я тебе, Доктор. С такими талантами с хлеба на воду перебиваешься. Ты не забывай, что по поддельным документам живешь, прячешься. Все твое голимое счастье в один день обвалиться сможет. Ты хоть выслушай, что за дело, а там решай.

– Хрущ, почему ты ко мне обратился, а не к кому другому? – задал закономерный вопрос Войнич.

– Потому что никто лучше тебя сейфы курочить не умеет. Мог бы с другим все провернуть, тебя бы не потревожил.

Михаил повернул голову, от дома к перголе шла Ольга.

– Потом договорим, – тихо бросил Хрущ и широко улыбнулся, поднялся навстречу, фамиль-ярно, так, словно знаком был с ней не один год, произнес: – Идем-идем, Олечка. Заговорились мы тут, вспоминая минувшие дни. Пацаны мои заскучали.

Сидя за столом, Хрущ больше не напоминал словами о своем предложении Доктору, вновь шутил, рассказывал сальные, но смешные анекдоты. Ольга смеялась, запрокидывая голову, подставляя мужским взглядам свою длинную шею, которую Войнич так любил гладить в минуты близости. А вот взгляд гостя из прошлого был красноречив, Хрущ иногда смотрел Михаилу прямо в глаза, словно говорил ему: «Все равно согласишься. Деться-то тебе некуда».

Расходились за полночь. Ольга даже позволила Хрущу поцеловать себя на прощание в щеку. Муж с женой остались одни в доме. Михаил почувствовал, что вместе с гостями из его дома исчезло что-то важное. Нет, не вещь, а «атмосфера». Он попытался приобнять жену, та отстранилась:

– Я устала. Пойду, посуду помою.

– Завтра помоешь. Давай ложиться спать.

– Нет, нет, – заупрямилась Ольга и пошла на кухню.

Войнич лежал один на широкой кровати, стоявшей в спальне на втором этаже, вслушивался в то, как звенит посудой в мойке жена. Ольга не спешила. Лилась из крана вода, звон прекратился, потянуло сигаретным дымом. Михаил встал и спустился вниз. Но в коридоре остановился, понял, мешать не стоит. Ольга сидела, облокотившись на подоконник, и мечтательно смотрела в открытое окно. И взгляд ее показался ему чужим, непривычным.

Черноморск террасами уходил от моря к горам. Дальше склон становился уже таким крутым, что строиться на нем никто не рисковал. Но на самой высокой вершине кряжа располагался популярный среди местных жителей ресторан «Олимп». Заведение не из дешевых. Вечерами «Олимп» призывно светился на вершине горы. Большей частью его арендовали для проведения свадеб, юбилеев. А вот в утренние часы тут обычно бывало пусто. Попасть к «Олимпу» на машине было нельзя. Следовало доехать до стоянки, вырубленной под скалами, ну а дальше уже на горнолыжном подъемнике.