Шрифт:
– Пе... Петарды?! Да ты что, болван, решил мне отель спалить?!
– Нет, что вы, господин Маклахен, конечно нет!
– задрожал этот идиот.
– Я... Мы аккуратно. Петарды будет пускать Липси. Или даже Деллахи — он же солдат, умеет обращаться с такими вещами... Хотя, нет, я совсем сбился — Деллахи же с нами нет. Ну, тогда — Липси, да. Я думаю, он прекрасно умеет запускать петарды. Наверняка. Он вообще довольно...
– Заткни фонтан!
– рявкнул Маклахен.
– Я не собираюсь слушать твои бредни! Ещё чего не хватало — петарды! А ну-ка, давай их сюда.
– Но... У меня день рождения...
– дурак нерешительно топтался на месте, пряча свёрток за спину.
– Скоро. День рождения скоро. И мы хотели...
– А ну, быстро мне сюда эту дрянь, болван!
– крикнул Маклахен, поднимаясь.
– Позвольте, я позову Беатрис?
– плачущим голосом протянул Ллойд.
– Или Липси. Они вам лучше объяснят, что...
– Ты что, сморчок, не понимаешь меня?! Мне взять кочергу, идиот?
– Не кричите на меня, пожалуйста, - затянул знакомую песню этот слизняк.
– Я не только кричать буду, - прошипел Маклахен.
– Я тебе ещё и зуб выбью, щенок. Чёртов артиллерист!
– Не надо!
– Надо!
– Маклахен пошёл к нему, качая головой, как отец, который намерен выпороть непослушного мальчишку.
– Чтобы ты знал наперёд, как не слушаться хозяина отеля.
– Я буду, буду слушаться!
– запричитал слизняк, прижимаясь к стене и бледнея.
– Только не бейте меня! Я боюсь боли, очень боюсь боли!
– Как вы все мне обрыдли!
– простонал Маклахен, подойдя и остановившись напротив, заглядывая в эти белесые от ужаса глазёнки, впитывая его страх.
– Насекомые! Мелкие, гнусные насекомые! Вши! Вам бы только жрать, жрать, жрать...
Дурак трясся, как в лихорадке. Он был так бледен, что Маклахену показалось даже, что этот недоумок грохнется сейчас в обморок. Или обделается напоследок от страха и подохнет.
– Я не хочу есть!
– причитал он.
– Не буду больше есть! Не кричите. Пожалуйста.
– Не указывай мне, насекомое!
– напирал хозяин.
– Ничего, ничего... Скоро вы все передохните.
– Мне страшно. Я не хочу передыхать.
– Не наложи в штаны, - усмехнулся Маклахен.
– Как ты мне противен!
– Я пойду в угол. Хотите?
– по щекам идиота стекли две мутные слезы.
– Я встану в угол, только не кричите на меня.
– Чего-о?
– вытаращился на него Маклахен.
– Да ты окончательно спятил за эти дни, точно тебе говорю. Вошь бесполезная. Ты бесполезная вошь! Зачем только тебя земля носит, бестолочь!
Ллойд, плача, упал на колени.
– Папа!
– вскричал он.
– Папочка, не говорите так! Я буду хорошим! Честное слово буду хорошим!
– Чего?
– оторопело отшатнулся Маклахен.
– Да ты совсем... того... Папа... Совсем того! Папа... Совсем... Какой я тебе папа, придурок! Фу ты!.. Сгинь!
– Ну где же ты, милый? Мы ждём!
– в дверях появилась Беатрис. Увидев стоящего перед Маклахеном на коленях Ллойда, она бросилась к нему, опустилась на пол рядом, прижала его голову к своей груди.
– Что? Что, мой милый?
– гладила она придурка по волосам.
– Что случилось? Что он тебе сделал? Не бойся, мой сладкий, не надо, я не дам тебя в обиду.
– Я не буду!
– забился в истерике идиот.
– Я не буду больше есть! Я стану хорошим, уверяю вас!
– Чокнутые!
– пробормотал Маклахен.
– Вы все здесь спятили.
– Уйдите, мерзкий вы человек!
– повернулась к нему Беатрис.
Маклахену показалось, что она сейчас бросится на него.
– Чего-о?
– протянул он, раззадоривая себя, приводя в ярость. Но что-то внутри него оцепенело и никак не хотело завестись, раскачаться.
– Уйдите, умоляю вас!
– она чуть не плакала.
– Он же с ума сойдёт от страха!
– Плевать, - отозвался Маклахен.
– С ума сойдёт... Да он с него сошёл ещё когда родился.
Он постоял с минуту, глядя на эту парочку, раскачиваясь с пяток на носки. Потом бросил:
– Будь вы прокляты! Как вы мне все противны!
И вышел в тёмный коридор.
Едва не разбив лоб о стену, ничего не видя перед собой и только бормоча что-то под нос, дошёл до заветного окна. Кое-как уселся на стул.
– Папа... Совсем спятил...
– прошептал он, глядя на маяк и не видя его во мраке.
– Какой я тебе... Чёрт те что!..
А в груди его клокотало и сипело при каждом выдохе, и откашляться не получалось.
Будь вы прокляты! Всё равно вы раньше сдохнете!