Наверное, здесь, на острове можно избежать разных формальностей. Можно довольствоваться подозрениями и чутьём — достать пистолет, пойти и разнести Маклахену башку.

Можно?..

Можно.

Ну, а если этот деревянный Маклахен не причастен?

И вообще... Суета это всё. Смерть — вон она, за окном. Пялится на на них на всех своими серыми глазами, ждёт. Недолго ждать ей осталось. Она бы и больше ждала, с её-то терпением — сколько надо, столько и ждала бы.

Ну и ладно...

Вышел из бельевой, тихонько притворил за собой дверь и отправился в гостиную.

Там было пусто. Стоял только слабый, почти неуловимый запах духов Беатрис. Значит, вышла она отсюда не больше минуты-двух назад.

Когда раздался внезапный треск очередей, он не задумываясь повалился на пол, откатился к дивану, замер, пытаясь определить, откуда стреляли.

Стреляли на улице.

Петарды. Он увидел взмывшие в небо за окном зелёные, жёлтые, красные огоньки.

– Чёртовы придурки, - донёсся из коридора недовольный голос Маклахена.
– Они всё-таки взялись за эту забаву! Забыл я отобрать у дурака хлопушки. Проклятая баба, сбила с панталыку!

Он толкнул дверь и уставился на Деллахи, который как раз начал подниматься с пола. С тех пор как потерял ногу, делать это быстро так и не научился.

– А ты чего это тут валяешься?
– вопросил Маклахен.

– М-мэ-э-мышь, - не нашёлся, что ответить Деллахи.

– Какая ещё ммэмышь?

– П-пэ-э-пробежала.

Маклахен посмотрел на него, по сторонам.

– У-у-у, - промычал он.
– Ну-ну...

– Н-надо п-пэ-э-лыть на большую з-землю, - сказал Деллахи, садясь на диван.

– На кой чёрт?
– Маклахен подошёл к столу, дёрнул стул, уселся.

– П-продукты. П-пойдёшь с-сэ-э-со мной?

– Я что, дурак совсем?
– поднял брови хозяин.
– Какие там продукты? После бомбёжки. Нет уж, я и здесь подохну ничуть не хуже, чем там. А ты — иди, если хочешь. Жрать совсем не остаётся, так что один рот со счетов долой — будет очень здорово.

– У т-тебя м-мэ-э-моторка, я видел. А б-бензин?

– Ради такого дела найдётся, - кивнул Маклахен.

– Л-лодка на х-ходу?

– У Маклахена всегда всё на ходу.

– Где Джайя?

– Это кто?
– в лице хозяина ничего не изменилось. Ни один мускул не дрогнул, не осёкся голос, не забегали глаза.

– Г-гэ-эде она?

– Это черномазая, что ли?.. А я почём знаю. Я за ней по пятам не ходил. Но думаю, утопилась она.

Деллахи посмотрел в деревянно-безразличные глаза хозяина, покачал головой.

– С чего бы это?
– спросил.

– Да вы тут все пришибленные. Не удивлюсь, если завтра и ты вздёрнешься.

– Угу. Ладно.

– Угу.

– П-пойдём, посмотрим.

– Чего это?

– М-мэ-э-моторку.

– А. Посмотреть хочешь?
– глаза Маклахена пробежали по лицу Деллахи, моргнули, пряча какую-то мысль.
– Ну, пойдём.

Шумной ватагой ввалились вдруг с улицы им навстречу остальные. Лицо Маклахена перекосилось презрительным оскалом, когда эти четверо, шумя, болтая, смеясь, наполнили собой гостиную. И даже при виде его лица веселье их не стихло, хотя и пошло на убыль.

– Деллахи!
– обрадовалась Гленда.
– Ну где же вы были? Пропустили такое зрелище!

– Он тут мышей ловил, - ухмыльнулся Маклахен.

– Мышей?.. Какой ужас!

– А куда это вы, Деллахи?
– спросил Липси, покосившись на стоящего рядом Маклахена.

– К-кое что п-пэ-э-проверим, - бросил Деллахи.

– Твоё какое дело?
– огрызнулся хозяин.

Они вышли в пепельный полумрак, под чёрное небо. Маклахен, зажимая рот рукой пошёл к причалу. Деллахи едва поспевал за ним, то и дело оскальзываясь на заиндевелой траве. Не растянуться бы только, не дать повода этому скоту посмеяться лишний раз.

Чуть в стороне от причала стоял деревянный трёхстенный сарай, укрывавший вытащенную на берег лодку. Здесь же висела вдоль стены старая латанная-перелатанная сеть, стояли в углу пара вёсел и багор, лежал в ящике в углу аккуратно сложенный инструмент. Всё это было укрыто толстым слоем пепла и пыли. Пепел поднимался с земли облачками при каждом шаге, скрадывал шаги, делая их бесшумными.

Маклахен остановился в углу, возле вёсел, припал плечом к стене, кивнул на лодку.

– Вот. Смотри, чего хотел.