– Слабость?
– на на шутку встревожилась Беатрис.
– Это от недоедания. Как у Липси, наверное. Конечно, ты иди, милый, иди приляг. Я постараюсь сегодня приготовить немного побольше проса.

– Замечательно! Тогда я пошёл?

– Люблю тебя.

– И я тебя.

Нет, хозяин наверняка ошибается. Беатрис хорошая. И она на самом деле, взаправду, любит его. Но деньги пока нужно спрятать и никому о них не говорить. Даже ей. Так сказал хозяин. И это правильно. Маклахен много пожил, хорошо изучил людей, он опытен и несомненно желает Ллойду добра. Иначе зачем бы он сделал его своим наследником.

Как всё это неожиданно! Как сильно порой ошибаешься в людях...

Всегда бей первым. Это правило он усвоил хорошо ещё в детстве; вызубрил его гораздо лучше, чем правила валлийского, за которые до самого окончания школы хороших отметок не получал.

Но в этот раз он не собирался бить первым. Он сидел в засаде, играл жертву, стал приманкой.

Когда Маклахен засопел и сделал какое-то движение в его сторону, Деллахи резко обернулся, а рука его метнулась к карману и выдернула «Таурус».

Маклахен остановился оторопело замер, увидев короткий ствол словно игрушечного пистолета, чей чёрный глаз задумчиво-вопросительно уставился ему в лицо. В руках хозяина ничего не было — ни багра, ни весла. Или он не собирался нападать, или рассчитывал уложить Деллахи ударом своего массивного кулака

– Это что?
– спросил он, криво усмехнувшись.

– П-пистолет, - коротко пояснил Деллахи.

– Заряжен?

– Д-дэ-э-двенадцать п-патронов.

– Много.

– Угу.

– Я знал, что у тебя должно быть оружие.

– Я знал, что т-ты захочешь н-не дать м-мне у-уйти отсюда, - усмехнулся Деллахи.

– Уходи, - равнодушно пожал плечами Маклахен.
– Если вы всеуйдёте отсюда, я только порадуюсь.

– Н-не думаю, - покачал головой Деллахи.
– Т-ты же сдохнешь с тэ-э-тоски. К-кого ты будешь унижать? Себя?

– Ты считаешь меня дрянью?
– хозяин заглянул в глаза.

Взгляд был необычно робким, словно Маклахен подглядывал из-за угла за кем-то страшным. Он сейчас и разговаривал совершенно спокойно и даже как-то задумчиво — совсем не так, как обычно. Повлияла ли на него неожиданная готовность Деллахи, или он играл? Хотя, вряд ли этот монстр способен на лукавство и игру. Он мразь, но прямолинеен и не скрывает своей подлой натуры. Да он о ней просто не догадывается, чего уж там!

– Т-ты и есть д-дэ-э-дрянь, - ответил Деллахи.

– Угу... Дрянь, значит...

– Угу.

– А ты — святой. А те пятнадцать, или сколько их там, человек, которых ты отправил на тот свет, тоже так считают, а?

– П-пятнадцать? Т-ты слишком плохо обо мне д-дэ-э-думаешь. Их было г-гэ-э-гораздо больше. П-пара сотен. К-кэ-э-как минимум.

– Ну вот, - безразлично кивнул Маклахен.
– Я, может быть, и дрянь, но я не убивал.

– А Джайя?

– При чём здесь цыганка?
– Маклахен поднял брови.
– Я пальцем её не тронул.

– А ч-чем? В-вэ-э-веслом?

– Если бы я вдруг решил её убить, мне не понадобилось бы весло. Хватило бы кулака. А ты как своих убивал? Резал? Или душил? Или извращался как-нибудь?

Деллахи удивлённо дёрнул головой.

– О чём ты? Я у-убивал, как все. Из вэ-э-винтовки.

– Как все?

– Н-на войне все убивают, ты н-не знал? Не у-убьёшь ты, убьют т-тебя.

– На войне, - хмыкнул хозяин.
– Ну-ну... Их тоже убьёшь?
– он кивнул в сторону гостиницы.

Деллахи недоуменно пожал плечами. Он смутно понимал, что хозяин принимает его за кого-то другого, но обсуждать это с ним не собирался. К чему? Какая разница, чтодумает о нём эта скотина.

– Ты пугач-то уберёшь?
– спросил Маклахен.
– Мотор покажу.

– С-сам пэ-э-посмотрю.

– У-у... Опасаешься, стало быть...
– ухмыльнулся хозяин.
– Зря. Если бы я тебя хотел убить, ты бы уже давно валялся где-нибудь.

Тут Маклахен был прав. Надо отдать ему должное — он сильней и хитрей. Вернее, он подл, а подлость заменяет подлецам хитрость. Там, где не удаётся добиться своего напором, его нахрапистость отключается, и включается подлость.

– Ну ладно, - кивнул хозяин.
– Пойду я тогда, чего тут с тобой...