– Деллахи — он неплохой, - сказал Ллойд, облизывая губы, словно смакуя послевкусие поцелуя.
– Он хороший. Добрый.

– Мальчик мой, о чём ты говоришь!
– воскликнула она.
– Это Деллахи добрый? Да я нисколько не удивлюсь, если окажется, что он преступник, грабитель, убийца или что похуже.

– Что может быть похуже убийцы?

– Не знаю, - улыбнулась она, признавая, что попалась в ловушку.
– Другой убийца.
– И пожурила: - Перестань цепляться к словам, безобразник!

– Если бы не Деллахи, хозяин бы нас уже съел, - сказал Ллойд.

– Бог мой!

– Бог — общий.

– Да ну тебя... А кормить стали вообще отвратительно.

– Липси сказал, что у хозяина есть корова. Но он почему-то не хочет её убить.

– Фу, какое слово!
– она состроила гримаску, зарылась лицом ему в шею.
– Правильно — забить, - промычала откуда-то у него из-под скулы.
– Скотину за-би-ва-ют, мой милый.

– Скотине от этого не легче, - пожал он плечами.
– И потом, наш хозяин не способен забить, мне кажется. Он может только убить.

– Не хочу говорить о нём, - пробубнила Беатрис, не отлепляя губ от его шеи, которую целовала. И, отлепив, наконец: - Холодно... Какое холодное нынче лето!

– Это из-за атомных бомбардировок. Наверное, наступает ядерная зима.

– Страшно!

– Как ты можешь бояться! Ведь у тебя есть я!

Беатрис задумчиво улыбнулась, ероша его волосы, любуясь лицом.

– Как это здорово!

Он улыбнулся, покрепче прижал её к себе, накрывая полой пиджака.

– Так теплее?

– Да, гораздо, милый, спасибо... Гленду жалко.

– Гленду? Почему тебе её жалко?

– Ну-у... Она же... Она ждёт ребёнка.

– Гленда ждёт ребёнка?

– Перестань повторять за мной! Да, она на третьем месяце.

– Вот так дела...
– произнёс ошарашенный Ллойд.
– А кто отец?

– Ну откуда же я знаю, милый, - улыбнулась она.
– Знаю только, что отец погиб в первые дни войны. Гленда — сирота. Поэтому она здесь. А ещё врачи сказали, что у неё какая-то неправильная беременность. Бедная девочка!

– Ну, студенты никогда не были богаты. Она ведь, кажется, студентка?

– Иногда мне хочется тебя убить! Перестанешь ты передёргивать слова?

– Нет, - чистосердечно признался он.

Беатрис рассмеялась.

– Мальчишка!
– сказала ласково.

– Ей мог бы помочь профессор Локк.

– Локк?
– она посмотрела на него удивлённо.
– Но твой Локк он же... он...

– Профессор.

– Понятно, но... У него другая специализация, - мягко произнесла она.

– Ну да, он работает с больными душами. Но разве у душевнобольных не бывает трудной беременности?

– Ох...
– вздохнула она.
– Как всё грустно...

– А мне — нет. Ведь у меня есть ты.

– Спасибо, милый. Мне очень приятно. А хозяин переселил Гленду в комнату Деллахи. Видимо, он, всё-таки, не так уж плох. Просто недостаточно хорош, наверное.

– Что это на него нашло, не знаю, - пожал плечами Ллойд.

– Да что бы ни нашло, главное, что Гленде от этого получше. И её ребёночку.

– Так значит, на самом деле нас здесь не восемь человек, а девять... вот как...
– озадаченно произнёс он.
– А у нас? У нас будет ребёнок?

– Что?
– улыбнулась Беатрис.

– Я хочу дочку, - продолжал он.
– Чтобы она была похожа на тебя.

– Мальчик мой...
– Беатрис проглотила подкативший к горлу горький комок, поморгала глазами, чтобы не пустить в них слёзы.
– Бедный мой мальчик...

– Да, я не богат. Но семью прокормить сумею.

– Я тебе всё больше и больше завидую, - покачала она головой.

– Зависть — плохое чувство, - кажется, не понял он.

– Да, я знаю. Это же шутка.

– Я тоже пошутил.

В дверь поскреблись.

– Беатрис, вы дома?
– спросил с той стороны голос Гленды.

– Мы дома, - отозвался Ллойд прежде, чем Беатрис успела что-нибудь произнести.
– Входите, Гленда.

– А-а, вот они где!
– улыбнулась та, входя в тесный чулан и лукаво поглядывая на Беатрис, которая успела занять на скамье положение поприличней.
– Воркуют, голубки.

– Вы не знаете, что будет на обед, Гленда?
– спросила Беатрис, уводя девушку от щекотливой темы.

– Думаю, картошка, - пожала плечами та и добавила торжествующе: - С мясом! Я совершенно отчётливо слышала из кухни запахи мяса и картофеля.