– Зарплата руководителя - в зависимости от среднего заработка работника.

– Плановое ведение народного хозяйства, контроль государства над ценами.

– Допуск рынка в частном мелкотоварном производстве без эксплуатации.

– Поставки селу техники, ГСМ, удобрений, строительных материалов по низким государственным ценам и немедленно. Упустят демократы сев, как упустили уборку в 1990-1991 годах.

Моя программа была и остается народной, для рабочего, крестьянина, а не для буржуазии. Вот почему продажная буржуазная пресса и телевидение не любят генерала Макашова.

Мы зовем вас в общество, где каждому по труду, где забота о человеке гарантируется государством, где цены божеские и нет безработицы, где сохранены бесплатные лечение и образование.

Мы жили в 86-м году плоховато, но все было. За семь лет «расстройки» во главе с демократом № 1 Горбачевым (как он сам себя обозвал) и его верным последователем Ельциным мы стали жить на букву «X». Хуже некуда.

Люди обмануты. Нет ни хлеба, ни демократии. От трудового народа зависит, как жить дальше.

Предприниматель ничего сам не производит.

Только рабочий класс, крестьянство, патриотическая интеллигенция могут решить свою судьбу и судьбу великого государства».

В Приднестровье я приехал сам, по зову сердца. Должности у меня не было, была душевная обязанность защищать свое государство от всякой нечисти. Там ведь земля российская, Черноморского казачьего войска, за нее еще Суворов воевал. В Приднестровье я занимался военным делом, а не политикой. Это была работа. У меня ведь оперативно-стратегическое образование, а если бы туда не приехал ни один генерал, которому по присяге положено защищать родную землю, русским людям в республике пришлось бы плохо.

Приехали мы в Приднестровскую Молдавскую Республику вместе с редактором газеты «День», всем известным Александром Андреевичем Прохановым. Маленькой группой, в одном купе мы добрались до Тирасполя, побывали у президента республики Игоря Николаевича Смирнова. Я попросил разрешения объехать все позиции, побывать в военном министерстве.

Маленькая республика - 180 километров по меридиану и около 40 километров по параллели - занимала и до сих пор занимает особое место в истории России. Вроде и маленький камешек, но он, попав в ботинок Запада, настолько мешает ему, что НАТО, и в первую очередь Америка, делает все, чтобы ликвидировать Приднестровскую Республику. А республика - наша, советская, русская. Советская по отношению к населению, его социальной защите, а русская - по сопротивлению. Самое интересное, что во главе этого сопротивления в Приднестровье стояли женщины. Да-да, именно женщины. Испытав нашествие румын в начале Великой Отечественной войны, они, когда возникла опасность, вслух сказали: «Мы больше этого не допустим» -потому что фашисты Румынии вели себя зачастую еще хуже, чем немцы. Трудовые коллективы, состоящие из русских, украинцев, немцев, молдаван, евреев, гагаузов, имели своих родственников на территории Молдавии с Румынией и знают, как жили в Румынии и живут сегодня в Молдавии. Их родственники часто приезжают на территорию республики и закупают галоши, как самую дешевую обувь, керосин, продукты - нуи рассказывают об условиях жизни в Молдавии Снегура, а потом и Воронина. Так что у приднестровцев есть возможность сравнивать и понять, что к чему.

Именно женщины всегда были здесь застрельщицами сопротивления. Когда в 91-м году И. Н. Смирнова арестовали и держали в Кишиневе, женщины вышли на железную дорогу и перекрыли путь в молдавскую столицу. Снегур был вынужден выпустить Смирнова. Женщины же, осадив расположение 14-й армии, добились того, что начались переговоры министров иностранных дел Молдовы, России, Украины и Румынии. В истинном патриотизме приднестровских женщин я имел возможность убедиться и лично.

В 1992 году, к моменту нашего приезда, молдавские, а вернее - румынские подразделения перешли в двух местах Днестр и захватили плацдармы севернее Тирасполя. Стихийное сопротивление народа - жителей

Приднестровья (сначала вовсе без оружия, потом с охотничьими ружьями и, наконец, - с оружием со складов 14-й армии) и прибывших русских казаков -стабилизировало, насколько это было возможно, положение.

Почему я называю молдаван румынами? Да потому, что в 6 часов утра по местному времени в Кишиневе раздается румынский гимн: «Пробудись, румын!» Молдаване вслед за румынами считают себя потомками древних римлян, первыми перешли на латиницу, подняли над своей страной румынский триколор. Голубая мечта у этого народа - слиться с Бухарестом. Получив у Смирнова разрешение действовать, я вместе с полковником Матвеевым, бывшим рижским омоновцем, облазил все позиции приднестровцев. Взаимодействовал с Антюфеевым (МТБ).

Меня, генерала, тридцать шесть лет прослужившего в армии, более всего захватил настрой, дух противостоянию Снегуру, переполнявший все население, от мала до велика. Идешь по траншее, то и дело слышишь: «Генерал, лучше бы ты патронов принес, а еще лучше, если бы минометами и артиллерией поддержал!» Никто здесь не заставлял идти на передовую. Не было ни комиссаров, ни замполитов, ни священников. Откуда же в людях эта пронзительная любовь к Отечеству? Я много думал об этом. Видимо, это то изначальное чувство России, Родины, которое всегда было присуще народу нашему. И скажу, что никакой пропагандой, никакой черной агитацией чувство это не разложить, не сбить с пути, не убить веру. Дай Бог, чтобы всегда рядом со мной были такие люди, как приднестровцы!

Ежедневно докладывал Смирнову свои соображения, несколько раз выезжал вместе с президентом на рекогносцировку в районе плацдармов - в общем, занимался своим военным ремеслом. Смирнов очень внимательно выслушивал мои донесения, мгновенно все схватывал и отдавал распоряжения о выходе экскаваторов, бульдозеров, всей инженерной, всей землеройной техники, которая имелась в республике, на дооборудование окопов, блиндажей и реконструкцию ДОТов, построенных еще до начала Великой Отечественной вдоль побережья Днестра.