Тихо сидевший все это время Рафаэль, взглянул на Шарки и повторил вопрос Адама:

– Почему ты злишься?

Проигнорировав его вопрос, Шарки заявил:

– Ты тоже часто ругаешься, Рафаэль.

– Наверное, это так.

Глядя на Адама Шарки тыкнул в Рафаэля пальцем.

– Почему ты не свяжешь егосвоим долбанным договором?

Я изучал лицо Рафаэля и видел, что он не прочь подискутировать об этом с Шарки. Он решал, стоит это делать или нет. Затем улыбнулся. Рафаэль много улыбался. Мне кажется, Адаму иногда хочется заключить с ним договор и запретить улыбаться, потому что иной раз он, улыбаясь, говорит наипечальнейшие вещи. Такое ощущение, что улыбка для него что-то навроде прочищения горла перед тем, как что-то сказать.

– Понимаешь, Шарки, бывает, я ругаюсь матом, когда в этом нет необходимости. Я произношу матерные слова так, словно они передают то, что я чувствую. Но это не так. Это лишь короткий путь.

– Короткий путь куда, блять?

– К выражению злости. Может быть, я обманываю сам себя, используя мат. Может быть, обманываю тебя. Может быть, люди вокруг меня заслуживают лучших слов.

– А я, значит, не уважаю нашу группу? Ты это хочешь сказать, Рафаэль?

– Я говорю не о тебе, Шарки. Я говорю о себе.

– А я думаю, ты обвиняешь меня в неуважении к группе из-за того, что я люблю материться.

Рафаэль пытался оставаться спокойным. Иногда он был само спокойствие, а иногда сильно возбуждался.

– Нет, - сказал он.
– У меня свои проблемы, Шарки, которые достаточно тяжело разгребать. У тебя свои.
– Он откинулся на спинку стула.
– И если мне захочется тебя в чем-то обвинить, то я выражусь прямо, а не фигурально.

И тут Шарки сорвался.

– Все слышали?!
– почти заорал он.
– «Фигурально»! Да что это нахуй за слово такое?

Он вел себя так, словно Рафаэль его только что матом обложил. И некоторое время он никак не мог угомониться. Мы все прекрасно знали Шарки, поэтому просто ждали, когда он выскажется и успокоится. Когда он умолк, Адам встал со своего стула и подошел к доске. Это означало, что он сейчас займется серьезным анализированием. Наверху доски он написал наши имена, затем обошел группу и спросил каждого, что, по его мнению, происходит на этом обсуждении.

Я сразу разволновался.

Адам таким специфическим образом заставляет нас остановиться и расфокусировать внимание. Это теория Рафаэля. Рафаэль наблюдает за Адамом. Можно сказать, изучает его. А может, учится у него. Я это заметил. В общем, Адам спросил:

– Что здесь, по-вашему, сейчас происходит? Что важного вы вынесли для себя?

Ему ответила Мэгги:

– Мне сложно довериться группе, когда в ней все злятся.
– Она скрестила руки на груди.

Мэгги красивая, всегда носит длинные сережки. Она часто нервничает. Особенно, когда кто-нибудь злится. Мой брат бы ей точно не понравился.

Адам спросил ее, злится ли она вместе со всеми.

– Да, - сказала она.

– На кого ты злишься?

– На тебя.

– Хорошо. Почему ты злишься на меня?

– Потому что ты позволяешь Шарки быть в группе главным.

– А Шарки здесь главный?

Его вопрос повис в воздухе.

Шейла стянула волосы в тугой хвост, посмотрела на Адама и сказала:

– Главный здесь ты.

– Нет, это не так, - возразил он.

– Я бы не согласился. Все-таки управляешь тут ты, - заметил Рафаэль.

– Управляю кем?

– Тебе, блять, платят, - снова не выдержал Шарки.
– Разве тебе платят не за то, чтобы ты тут всеми управлял?

Адам написал на доске вопрос: «КТО ТУТ ВСЕМИ УПРАВЛЯЕТ?»

Затем перечислил наши имена:

АДАМ

ШАРКИ

ШЕЙЛА

РАФАЭЛЬ

ЛИЗЗИ

ЗАК

МАРК

КЕЛЛИ

МЭГГИ

Мы все уставились на доску. На лице у Рафаэля играла широченная улыбка.

– Что ж, - произнес он, - думается мне, что если Шарки управляет этой группой, то только потому, что мы позволяем ему это.
– И он рассмеялся. Взглянув на Мэгги, он спросил: - Могу я тебе кое-что сказать, Мэгги?
– Так положено в группе. Если хочешь что-то кому-то сказать, сначала спроси у него разрешения. Конечно же, мы не всегда следуем этому правилу. Мэгги кивнула.
– Если тебе кажется, что Шарки управляет группой, то, может, тебе есть что ему сказать?

– А тебе так не кажется?
– вопросом на вопрос ответила она.

– Нет. У него для этого недостаточно власти.

Все засмеялись. Даже Шарки.

– Это точно, - согласился он.

Затем Адам посмотрел на меня.

– Что приходит в голову тебе, Зак, когда ты смотришь на доску?

Ненавижу высказывать свои мысли в группе. И уж Адам-то это прекрасно знает.

– Все что я знаю, - ответил я, - что управляю лишь одним Заком.

Адам улыбнулся.

– И как получается?