Лизавета замолкла. Преступность в верхах — ее тема, она умеет складно петь об этом часами, что вовсе не означает, будто занятой оперативник должен ее слушать. Поэтому Лизавета решила закончить эту арию.

— Сейчас нет никаких оснований говорить об изменениях. Все как было, следовательно, значительная часть нынешних претендентов на парламентские кресла имеет сомнительные знакомства. Только эти общие слова нам вряд ли помогут. — И Лизавета беспомощно улыбнулась. Саша Смирнов узнал эту экранную улыбку, которой обычно заканчивались гневные Лизаветины энциклики против несуразностей или злоупотреблений, творимых власть предержащими. Улыбка ему нравилась, и он не смог не улыбнуться в ответ.

— Верно. Но вы, Елизавета Алексеевна, — оперативник помнил уроки психологии в милицейской школе, на которых говорили, что любой человек любит слышать свое собственное имя, а посему для того, чтобы расположить к себе собеседника, следует называть его по имени как можно чаще, — вы, Елизавета Алексеевна, все же можете помочь. Вы знаете свою кухню. Прикиньте, припомните что-нибудь странное, ну кроме просьбы подменить его.

— Что странное? — Лизавета продолжала растерянно улыбаться.

— Ну, я вам расскажу, что странного я вижу в версии ограбления. А вы тем временем прикиньте. Смотрите, грабеж — возможно. Как я понял техника в «Призма-инфо» довольно дорогая.

— Очень дорогая.

— Да, но ничего не пропало, предположим, спугнули. И все равно много «но»… Весьма специфический рынок сбыта: профессионалы, которым она нужна, знают друг друга, кому продавать? Возможно, специальный заказ, тогда был наводчик и тогда не ясно, кто спугнул. И еще одно — явно пытались создать видимость случайного налета: тут тебе и отогнутые решетки на окне, и фомка, которой избили Кастальского, оружие, так сказать, преступного пролетариата. А там была сложная сигнализация, и ее отключили очень профессионально, трудяги фомки и топора этого не умеют. И кто спугнул? Раз ничего не взяли?

Саша говорил путано, но видел, Лизавета начинает понимать, его поток сознания настроил ее на следственную волну.

— Может быть, они взяли деньги; у Вадика, у Вадима Кирилловича, частенько хранились прямо в офисе крупные суммы денег.

— И он бы не заявил о пропаже?

— Не знаю. Черный нал, который прячут от налоговой инспекции. У них и без того они на хвосте сидят.

— Вот видите. — Саша Смирнов сделал какую-то пометку в блокноте. — Я у него спрошу. Еще что?

— Не касаясь собственно версии. Просто я сейчас подумала. Странно, что он был один в «Призме». Для монтажа нужен еще видеоинженер. Кто-то был, не мог не быть.

— А сам Олег не мог работать с техникой?

Лизавета махнула рукой и тряхнула гривой.

— Все мы можем что-нибудь и как-нибудь, пару прямых склеек с грязным звуком. Для рекламного ролика нужен профессионал, знающий все приемчики. Кто-то должен был ему помогать.

— Видеоинженер «Призмы»?

Лизавета вновь тряхнула рыжей кудрявой головкой.

— Вряд ли. Я могу узнать кто.

— И я попробую. Видите, у нас получается! — Саша Смирнов радовался, что так быстро и безболезненно у него получился контакт с телезвездой, экранной девочкой, появление которой в новостях вызывало массу соленых шуточек и подколок, когда они изредка включали телевизор в своем отделении для того, чтобы именно новости и посмотреть.

— Действительно, кто же это мог быть? — Лизавета дивилась своей несообразительности, почему ни она, никто другой раньше не догадались это выяснить.

Умение добиться своего во что бы то ни стало входило в число Лизаветиных достоинств. Кое-кто, правда, считал это недостатком и называл женской упертостью.

Лизавета тут же принялась разыскивать видеоинженеров, которых мог бы завербовать Кастальский на этот монтаж. Обычно он работал с Гришей Воробьевым, но тот, как выяснилось, уехал в Москву еще три дня назад.

С четвертой попытки ей повезло, она застала дома Светлану Курек, та еще ничего не знала, в выходные принципиально не включала радио и телевизор, не читала газет.

— Да, он мне звонил позавчера, я не смогла, и тогда Олег сказал, что его последняя надежда Коля Корнеев. По-моему, Коле нужны были деньги.

До Корнеева Лизавета не дозвонилась. Корнеев, как это часто бывает на студии, нашелся сам. Просто шел по коридору куда-то по своим делам, и тут его ухватила Лизавета, знающая, что человек на студии может легко ускользнуть в любой момент и в любом направлении.

— Пойдем, ты мне нужен. — Лизавета цепко держала Колю за локоть.