— Онасисы, — поправил Дима механически. — Охрана у меня своя есть. Бокс, речь не об этом. Берлога мне не нужна. Я не имел отношения к делам отца раньше, не хочу иметь и впредь. Поэтому мы уедем. Насовсем. Я, Катя, Настя и Света, если захочет. Похороним отца и сразу уедем. Только… Мой тебе совет, Бокс, постарайся решить это дело миром.

— Дима, да ты что? — Боксер даже задохнулся от возмущения. — Какой мир? Они же первыми начали. Ляпу грохнули, Катю твою зацепили, папу завалили. Пестрого, Борика. Мы же пробили тачку по ментам. Ихняя «девятка». Папа людей послал к Манилиному человеку, по понятиям базар перетереть, так их там чуть не завалили всех. Челнок маслину в башку получил, теперь не слышит ни хрена, хорошо хоть вообще живой. А Черепахе калган снесли наглухо. Какой мир? О чем ты говоришь, брат?

Дима несколько минут смотрел на него молча. Глаза его не выражали ничего. Пустые были глаза. Пустые и холодные.

— Делай как знаешь, Бокс. Ты теперь — папа, тебе и решать. Я сказал. Об одном тебя попрошу, как друга.

— Все, что угодно, Димок. Сделаю, слово даю.

— Позвони Маниле, скажи, я не при делах и нам с ним считаться не в чем. Пусть даст нам спокойно похоронить отца, и мы уедем.

— Дима… — Боксер замялся. — Проси все, что угодно. Бабки, все, но Маниле я звонить не буду. Не смогу я базары тереть с упырем этим.

— Бабки у меня свои есть, а ты дал слово, Бокс, — терпеливо напомнил Дима. — Понятия помнишь? Пацан сказал — пацан сделал.

— Да помню, — поморщился Боксер. — Что ты мне про понятия толкуешь? Пойми, не могу я. Мне проще всю их бригаду еще до похорон перемочить.

— Ты дал слово, — повторил Дима.

— Да что ты заладил. «Слово», «слово»… — в голосе Боксера послышалось раздражение. Он вздохнул, словно взваливал на плечи гору. — Ладно, позвоню. Ч-черт!

— Спасибо. — Дима направился к палате.

Он услышал, как за его спиной Боксер набирает номер на клавиатуре мобильного телефона и бормочет в трубку:

— Комар? Здорово, братан. Это Боксер. Слушай, бери своих пацанов, прыгайте в тачки и к «Царь-граду», срочно. Я хочу знать, где сейчас Манила и Лева-Кон. Найдете — пасите круглосуточно. Если чего — скидывайте мне на мобилу. И не светитесь там, чтобы они не расчухали, что на них повисли. Давай, братан, бывай. — Снова писк клавиш. — Стас? Здорово, братан. Это Боксер. Собирай наших пацанов. Нет, не всех, человек пятнадцать возьми, самых надежных. Да, при «стволах»…

Дима едва заметно покачал головой. Через пару дней городом будут править мальки. Точнее, те из них, кто уцелеет в драке за лакомые куски, оставшиеся после гибели крупняков. Впрочем, это они пока мальки.

Дима прошел мимо озадаченных охранников, взялся за ручку двери.

— Дима, послушай. — Он обернулся. За спиной стоял Вадим. — Я… В общем…

— Не надо, Вадим, — ровно сказал Дима. — Я все понимаю. Ты просто не смог отказать отцу. — Советник обреченно кивнул, подтверждая правоту его слов. — Позвони ребятам, пусть заберут Настю и отвезут домой. Мы скоро приедем.

— Хорошо, Дима. Конечно, — тот поднял голову, все еще не веря, что так легко отделался. — Давай я сам съезжу? Для надежности.

— Съезди, — согласился Дима.

— Спасибо.

— Иди, Вадим.

Дима проводил взглядом удаляющегося советника, толкнул дверь палаты.

Катя не спала. Лежала, смотрела на него.

— С кем ты разговаривал?

— С Вадимом.

— Случилось что-нибудь? На тебе лица нет.

— Отец погиб.

— Господи, какой ужас… Как это произошло?

Катя прикрыла рот ладонью. Она никогда не считала себя впечатлительной и, в общем, не питала особых симпатий к Крохе. А если уж быть до конца откровенной, вообще недолюбливала Диминого отца, но известие о его гибели ее ошеломило. По-настоящему.

— Его машину расстреляли на трассе. Час назад. — Дима говорил бесстрастно и энергично, словно бы речь шла о совершенно постороннем человеке. — Боксер говорит, что это сделали люди Манилы.

— Ты ему веришь?

— Трудно сказать, — уклончиво ответил Дима.

— Я могу чем-то помочь?

— Да. Нам придется уехать. Вам с Настеной сегодня, мне — через пару дней. Ты мне очень поможешь, если не станешь возражать.

Катя несколько секунд молчала, затем кивнула:

— Хорошо. Если тебе это необходимо, мы уедем.

— Спасибо, — искренне произнес Дима. Откровенно говоря, он думал, что Катя станет возражать. — Вам с Настеной придется уехать сегодня. Свете тоже. Я похороню отца и приеду.