Вообще, Лея в очередной раз поразилась, сколь похожи и различны были Дагна. Все на одно лицо, но такие разные. Да, были в их характерах и общие черты, но каждая была особенной и иной. Порою Лее казалось, что даже если поменять им причёски, то она по разговору вполне поймёт, с кем из них имеет дело. И дело даже не в том, что демонессы старались говорить различным голосом. У Дайны низкий с хрипотцой. У Даны ровный, старающийся не выражать эмоций. Прицокивающий у Детты. Серьёзный у Дорры, у неё даже морщинка на переносице… Они были разными внутри. Как если бы близнецов разлучили при рождении, и они воспитывались в очень разных семьях. Вот только все Дагна воспитывались в одном и том же клане.

Дана тем временем выложила на стол кипу свитков и бумаг, и так же молчаливо, с чувством оскорблённого достоинства, удалилась.

— Похоже, работа, — печально сказала Лея.

— Надо же в жизни что-то и полезное делать, — «утешила» Дайна и занялась подпиливанием ногтей.

Девушка развернула свиток. Голову сразу наполнила звенящая пустота. Мозг в последние месяцы работал так, как ему ещё не доводилось в жизни, и отнюдь не стремился продолжать в том же духе. Хотелось ответить фразой — «это пусть другие забивают голову знаниями! А моя голова будет не пустой, а останется светлой и просторной»! Эту фразу Лея услышала от отличницы одноклассницы. У неё была безответственная младшая сестра. Родители долго ругали нерадивую девочку, сравнивали со старшей сестрой, говорили, что у неё пустая голова. Вот на последний укор та и ответила сей легендарной фразой. Жаль, что сама Лея так ответить никому не могла. Как говорится, на своих ошибках учатся, а на чужих делают карьеру. Приходилось быть крайне внимательной.

У хозяев домов развлечений было в основном четыре главные проблемы: клиенты, лицензии, для получения которых был огромный перечень нормативов и требований, материал и, связанная с ним, уголовная составляющая. Что касается борделей, то материал, в виде местных жителей, вполне добровольно сотрудничал, ибо так они были более защищены, в отличие от тех, кто решался подработать индивидуально. Запрещались смерти и увечья, более того при доме развлечений обязаны были быть и лекари. А вот с материалом в виде людей ситуация была совсем иной. И тем, кто попадал на арену или в пыточную, где за деньги показывались публично разнообразные казни, лекари никак не светили. Законы Ада вообще обходили людей стороной. По сути, было два ограничения. Первое запрещало нахождение людей близко к экватору, что давало городам вроде Аджитанта солидное преимущество и доход. А второе — количество человек в течение определённого временного периода, из-за чего хозяева и возмущались, так как материал был хрупок, а, соответственно, расход велик.

Лею возмущал такой цинизм. Здесь люди были недосуществами. Видимо, примерно так же относились к племенам Африки в своё время. Мир, в котором она оказалась, был отвратителен. В нём было много чего запрещено, но всё остальное дозволено. А люди — самое обычное «расходное мясо». Живых, попавших в Ад, использовали, заставляя отработать свою стоимость, а после вышвыривали души из тел. И тени ждала новая омерзительная участь. Лея снова вспомнила Ирину, её безумные глаза, полные отчаяния и безнадёжности ещё при жизни. Вряд ли молитвы позволили ей вырваться из этого замкнутого круга, безжалостно перемалывающего и дробящего всё, что только попадётся ему на пути.

— Дайна, — вспомнив про Ирину, Лея вспомнила ещё кое о чём. — Вы ведь только на четверть демоны. Это достаточно, чтобы обходиться без пластины или шипа?

— Айэтора, — поправила демонесса. — Нет, воздух Ада для нас так же небезопасен. Просто всем маленьким Дагна делается простая операция. Айэтор вживляется под носовую кость, так во время боя противник не снимет его.

— Неужели его так просто снять? — Лея почесала свою пластинку на носу. Та даже не пошевелилась.

— Если умеешь, конечно.

— Дайна, а можно мне так же, — взмолилась девушка. Пусть айэтор и был небольшим и красиво украшен, то таскать на носу такую пластинку надоело.

— Почему бы и нет, — пожала плечами демонесса. — Сегодня вечером и займёмся.

— А это не больно? — моментально возник вопрос любого человека, которому предстоит что-либо предпринять в отношении своего тела.

— Смотря, какой у тебя болевой порог.

Лея уже жалела о вопросе. Нашла ведь кого спрашивать! Точно демонесса ни за что бы не сказала, предпочитая немного помучить будущую жертву местной хирургии. А так. Вряд ли бы Дагна стали мучить своих детей и младших сестрёнок, да и что операция безопасна, можно было и догадаться. Живое тому подтверждение находилось в её кабинете и в достаточном количестве. Раздалась переливчатая мелодия. Лея знала, что она означает, хотя та и редко звучала. Она повернула резной диск на столешнице.

— Госпожа Пелагея, вас хочет видеть повелитель, — послышался из устройства голос Кассандры.

— Наместник не говорил, о чём он хочет поговорить? — уточнила Лея. Мало ли ей следовало захватить статистику или ещё какие-либо данные. На память она не могла положиться полностью в таких вопросах.

— Нет, госпожа.

Лея снова повернула диск, выключая связь. Она уже знала, что благодарить за выполнение приказа вышестоящего лица здесь не принято. Приходилось в корне душить, впитанную с детства, вежливость и осваивать великосветский этикет Ада.

— Почему наместник, виконт, Ваше превосходительство, даже просто Ал'Берит, но никогда повелитель? — спросила Дайна.

— Мне кажется, что это звучит как-то… По-рабски.

— Но ведь ты ему служишь, — возразила Дагна. — И даже у вас на Земле так обращались не только к рабовладельцам. Тебя же не смущает обращаться к Хдархету «господин».

— Для обращения к нему я бы вообще другие слова подобрала, — начала было Лея, но, вспомнив свои мемуары, прикусила язык. — Мировоззрение у меня такое видимо. Кажется, что если назову его так, то и правда признаю это.