Бочкова Эльвира
Шрифт:
У страстной жизни молодой.
Живой полнёхонька водой
С тугим напором кровотока,
Что начинается с истока
Реки: не этой, так другой.
В гору идущий
Пространство, открытое ветру.
Гроза разрослась над горой.
Над пологом сомкнутых веток –
Под г'oру раскат громовой.
Гремит, – а под пологом тихо.
И в гору идущий войдёт.
Хлебнёт он и горя, и лиха,
И вены вот-вот разорвёт
Взыгравшая в путнике сила.
…Под пологом – тьма, тишина!..
Вот молния гору пронзила,
Её пробурила до дна –
И стало светло человеку:
И в гору продолжил он путь.
Отвёл и от полога ветку –
И ветру подставил он грудь.
ДЕТИ ГОРОДОВ
Загадочные мы?! –
Затеряны в метели,
Как в лепестках зимы
Затерян майский сад.
Мы снежной кутерьмы
Метания воспели,
Мы растащили жизнь
На множество цитат.
Нам в радость было петь
О счастье и о воле,
Нам сладко было петь
В столь праздничной стране!
…И вот – гуляет ветр,
Скорее – ветер! – в поле,
Верней – гуляет смерч
По страшной целине.
Мы сеяли, считай,
Цветы зари в экстазе.
Собрали урожай
И с зёрнышек свобод.
Репейник, иван-чай,
Без листьев прутик – в вазе:
Совместное «не то»?!
Зато – совместный плод!
Тебя, моя душа,
Я холила и грела.
Вела домой – назад! –
От явной полыньи.
…Чтоб снова хороша
Была ты, – то и дело
Тебя пускала в сад,
Где пели соловьи.
Ты выросла – бледна,
Как на дрожжах опеки.
Потом пришла весна,
Красивая весна!
…Назначила весна,
Чтоб льдышки в водостоке
Бренчали по утрам,
Лишая граждан сна.
Добавила ручьи,
Что пели без стесненья,
Машин заморских прыть
И перекрёстков гвалт.
Но слабый гражданин
Искал уединенья…
Но слабый гражданин
Не проклинал асфальт.
Мы – дети городов,
Строителей, ушедших
По зову перестройки
Из разных деревень.
Мы – дети городов,
За жизнь поднаторевших
В походке – руки в боки! –
И в шапке – набекрень.
Не ЛЮБИМЫЕ ПЕРЕСТРОЙКОЙ
Шагнуть бы в молодость, назад,
Любя напоры кровотоков,
Хоть и потокам кривотолков
Была не рада… Кто же рад?!
А разве не было огня
Из-под бровей в глазах глядящих –
Из тёмной ночи среди дня?
…И нет средь них вперёдсмотрящих?
Готовясь к подвигу утрат,
Они, приняв судьбу-разлуку,
Храня привязанность к рассудку,
Свой обживали дом, как ад.
Они ещё покамест здесь.
Вот их резон, простой, как правда:
«Есть у Страны Лицо, – но надо
Ему придать и злость, и спесь».
Хоть жёстки челюсти-тиски,
Хоть ныне писаны законы,
В тьме перестроечной
безвольны
Они, заняв свои шестки.
* * *
Себя спрошу, зачем вставать с утра,
Всып'aть заварку в чайник иль в кастрюльку?
…Ужель затем, чтоб выкинуть вчера
Из памяти – и посвистеть в свистульку?
Детей забава, горькая притом.
…Послевоенный голод, – но игрушки
Не примет печь… И тощий кот с хвостом
На свист летит, как выстрел тот из пушки!
И смех, и грех!.. А впрочем, так и есть.
Или, вернее, так когда-то было.
…Вставать с утра,
за стол столетний сесть,
Стихи кропать о том, что накопила.
безыдейные