Было так тихо, что Эмили могла слышать звук, с которым ее сердце разбилось на семь миллионов мелких кусочков.

— Айова так мила, — громко прокомментировала Эмили, указывая жестом на бесконечную землю, окружающую ее.

Она никогда не видела столь пустынных мест — не было даже остановок для отдыха.

Аллен издал тихое хрюканье.

Хелен еще плотнее сжала губы.

Если она сожмет губы еще плотнее, то поглотит их.

Сотовый Эмили, прохладный и гладкий, в кармане куртки ощущался последней связью с цивилизацией.

Она вытащила его и уставилась на экран.

Нет новых сообщений, даже от Майи.

Она отправила Арии сообщение перед тем, как улететь, спрашивая о состоянии Ханны, но Ария не ответила.

Самое последнее сообщение в ее папке было тем, что Э прислала прошлой ночью — "Она слишком много знала".

Действительно ли Э сбила Ханну? И что насчет вещей, которые Ария рассказала ей до инцидента с Арией — могла Спенсер быть убийцей Эли? На глаза Эмили навернулись слезы.

Это определённо было неудачное время быть так далеко от Розвуда.

Внезапно Аллен резко свернул с дороги на ухабистую грязную тропу.

Автомобиль вилял по неровной поверхности, пересекая ряд решеток над ямами у огороженных пастбищ и минуя несколько выглядящих шаткими домов.

На протяжении всего пути подбегали и отставали собаки, злобно облаивая машину.

Наконец, они дотянули до еще одной грунтовой дороги и подъехали к воротам.

Хелен вышла и отворила их, а Аллен въехал на машине внутрь.

Впереди неясно вырисовывался двухэтажный, покрытый белой плиткой дом.

Он был строгим и скромным, напоминающим что-то вроде домов амишей в Ланкастере, в Пенсильвании, где Эмили и ее родители обычно останавливались, чтобы купить настоящий пирог из софоры.

— Вот мы и здесь, — ласково сказала Хелен.

— Красиво, — сказала Эмили, пытаясь звучать жизнерадостно, пока вылезала из машины.

Как и другие дома, которые они проехали, собственность Уиверов была окружена сетчатым ограждением, и повсюду были собаки, куры, утки и козы.

Один храбрый козел, прикованный к ограде длинной цепью, понесся прямо на Эмили.

Он боднул ее своими грязными рогами, и она закричала.

Пока козел вразвалочку удалялся, Хелен серьезно на нее посмотрела.

— Не кричи так.

Куры этого не любят.

Превосходно.

У кур преимущество перед Эмили.

Она указала на козла.

— Почему он вот так прикован?

— Она, — поправила ее Хелен.

— Она была плохой девочкой, вот почему.

Эмили нервно закусила губу, в то время как Хелен провела ее на кухню, выглядящую так, словно ее не меняли с пятидесятых.

Эмили немедленно заскучала по маминой радостной кухне с коллекцией цыплят, рождественскими полотенцами круглый год и магнитами в виде памятников Филадельфии на холодильнике.

Холодильник Хелен был гол, без магнитов и вонял гнилыми овощами.

Когда они прошли в маленькую гостиную, Хелен указала на девочку примерно возраста Эмили, сидящую на рвотного цвета стуле и читающую "Джэн Эйр".

— Ты помнишь Эбби?

Кузина Эмили Эбби носила джемпер цвета бледного хаки, достающий ей до колен и скромную блузу с обметанными петлями.

Она стянула свои волосы на затылке у шеи и была без макияжа.

В своей обтягивающей "ЛЮБИ ЖИВОТНЫХ, ОБНИМИ ПЛОВЦА" футболке, порванных джинсах Abercrombie, с тональным увлажняющим средством и вишневым блеском на губах Эмили ощущала себя потаскушкой.

— Привет, Эмили, — чопорно произнесла Эбби.

— Эбби была так мила, что предложила разделить свою комнату с тобой, — сказала Хелен.

— Это сразу вверх по лестнице.

Мы покажем тебе.

Наверху было четыре спальни.

Первая — Хелен и Аллена, вторая — Джона и Мэтта, семнадцатилетних близнецов.

— А эта — Сары, Элизабет и маленькой Карен, — сказала Хелен, показывая на комнату, которую Эмили приняла за чулан для метел.

Эмили изумилась.

Она не слышала ни об одной из этих кузин.

— Сколько им лет?

— Ну, Карен шесть месяцев, Саре два года и Элизабет — четыре.

Они сейчас у своей бабушки.

Эмили попыталась спрятать улыбку.

Для людей, которые чурались секса, у них было много отпрысков.