Хелен провела Эмили в почти пустую комнату и указала на двойную кровать в углу.

Эбби уселась на свою собственную кровать, сложив руки на коленях.

Эмили не могла поверить, что это жилая комната, — единственной мебелью были две кровати, простой туалетный столик, маленький круглый коврик и книжная полка, на которой почти не было книг.

Дома ее комната была заклеена плакатами и фотографиями, стол был уставлен флакончиками духов, заполнен журналами, дисками и книгами.

С другой стороны, когда Эмили была тут в последний раз, Эбби сказала ей, что планирует стать монахиней, так что, возможно, жизнь без излишеств была частью ее монашеской тренировки.

Эмили выглянула в большое венецианское окно в конце комнаты и увидела огромное поле Уиверов с огромным хлевом и зернохранилищем.

Два ее старших кузена, Джон и Мэтт, таскали тюки прессованного сена из хлева в грузовик-пикап.

На горизонте ничего не было.

Совсем.

— Так, как далеко твоя школа? — спросила Эмили у Эбби.

Лицо Эбби вспыхнуло.

— Моя мама тебе не сказала? Мы обучаемся на дому.

— Оох, — желание жить у Эмили медленно вытекало из потовых желез на ступнях.

— Я дам тебе завтра расписание уроков, -

Хелен уронила несколько сероватых полотенец на кровать Эмили.

— Тебе придется сдать несколько экзаменов, чтобы я видела, куда тебя определить.

— Я в выпускном классе старшей школы, — заявила Эмили.

— И у меня несколько углубленных курсов.

— Посмотрим, куда я тебя определю, -

Хелен одарила ее тяжелым взглядом.

Эбби поднялась со своей кровати и исчезла в коридоре.

Эмили безнадежно вглядывалась в окно.

Если в следующие пять секунд пролетит птица, я вернусь в Розвуд на следующей неделе.

Как только мимо пролетел тощий воробей, Эмили вспомнила, что больше не играет в свои маленькие суеверные игры.

События последних нескольких месяцев — находка тела Эли в яме для бельведера, самоубийство Тоби, Э… — все это заставило ее полностью потерять веру в то, что вещи происходят по какой-либо причине.

Зазвонил ее сотовый.

Эмили достала его и увидела, что Майя прислала ей сообщение.

"Ты действительно в Айове? Пжл, позвони мне, когда сможешь".

"Помоги мне", начала писать Эмили, когда Хелен выхватила телефон у нее из рук.

— Мы не разрешаем сотовые телефоны в этом доме.

Хелен отключила телефон.

— Но… — запротестовала Эмили.

— Что если я хочу позвонить своим родителям?

— Я могу сделать это за тебя, — пропела Хелен.

Она приблизилась к лицу Эмили.

— Твоя мама рассказала мне кое-что о тебе.

Я не знаю, как они поступают в Розвуде, но здесь мы живем по моим правилам.

Это понятно?

Эмили отшатнулась.

Хелен плевалась, когда говорила, и щека Эмили стала влажной.

— Понятно, — покачиваясь сказала она.

— Хорошо.

Хелен прошла в прихожую и опустила телефон в большую пустую банку на краю деревянного стола.

— Мы просто положим его сюда для сохранности.

Кто-то напечатал слова БАНКА ОБЕЩАНИЙ на крышке, но банка была совершенно пуста, за исключением телефона Эмили.

Телефон Эмили выглядел одиноким в банке обещаний, но она не осмелилась открыть крышку — вероятно, Хелен подключила к ней сигнализацию.

Она пошла обратно в пустую спальню и улеглась на кровать.

Посредине матраса был острый прутик, а подушка была как цементная плита.

Пока небо Айовы превращалось из желтовато-коричневого в пурпурное, потом в полуночно-синее, а потом в черное, Эмили почувствовала поток горячих слез, струящийся по лицу.

Если это был первый день ее оставшейся жизни, она предпочла бы умереть.

Несколькими часами позже дверь открылась с протяжным скрипом.

Удлиненная тень пересекла пол.

Эмили села на своей кровати, ее сердце забилось.

Она подумала о сообщении Э.

"Она знала слишком много."

И о теле Ханны, падающем на асфальт.

Но это была всего лишь Эбби.

Она схватила с маленького столика у кровати лампу и опустилась на живот у кровати.

Эмили прикусила щеку изнутри и притворилась, что не замечает этого.

Была ли это какая-то чудная айовская форма молитвы?

Эбби выпрямилась с ворохом ткани в руках.

Она стянула свой свитер хаки через голову, расстегнула бежевый лифчик, шагнула в хлопчатобумажную мини юбку и скользнула в красный топ.