Шрифт:
Ханна, сжав губы, с негодованием посмотрела на Спенсер
— Ты что-то нашла во время или после вечеринки Моны, — поддержала разговор Ария.
— Это как-то связано со всем этим?
— Может Э сказала что-то инкриминирующее? — спросила Спенсер.
— Или может ты увидела человека за рулем машины, которая сбила тебя?
— Ты можешь просто остановиться? — глаза Ханны наполнились слезами.
— Доктор сказал, что такое давление совсем не способствует моему восстановлению.
После паузы она провела руками по кашемировому одеялу и глубоко вздохнула.
— Если бы вы могли вернуться во времени до того, как произошло убийство Эли, вы бы могли это предотвратить?
Эмили огляделась.
Ее подруги казались сбитыми с толку этим вопросом.
— Да, конечно, — тихо пробормотала Ария.
— Конечно, — сказала Эмили.
— И вы бы до сих пор хотели этого? — спросила Ханна.
— Хотели бы мы сейчас видеть Эли? Сейчас, когда мы знаем, что Эли скрывала от нас секрет Тоби и встречалась с Йеном за нашими спинами? Сейчас, когда мы выросли и поняли, что Эли была натуральной стервой?
— Конечно, я бы хотела этого, — резко ответила Эмили.
Но когда она посмотрела на остальных, они просто стояли, ничего не говоря.
— Ну, в любом случае, мы не хотели ее смерти, — наконец пробормотала Спенсер.
Ария кивнула и начала сдирать фиолетовый лак с ногтей.
Ханна обернула шарфом от Hermеs свой гипс, что, как подумала Эмили, было попыткой сделать его более привлекательным.
Часть гипса была разрисована.
Каждый в Розвуде уже расписался на нем, — здесь была размашистая подпись от Ноэля Канна, опрятная от сестры Спенсер Мелиссы, острая надпись от мистера Дженнингса, учителя математики Ханны.
Кто-то написал только одно слово "Чмок!" со смайликом вместо точки у восклицательного знака.
Эмили пробежала пальцами по слову, будто оно было написано шрифтом Брайля.
После нескольких минут молчания Ария, Эмили и Спенсер, понурив головы, вышли из палаты.
Они молчали до лифта.
— Откуда взялась вся эта чушь, которую она говорила об Эли? — прошептала Эмили.
— У Ханны был сон об Эли, пока она была в коме.
Спенсер пожала плечами и нажала на кнопку лифта.
— Мы должны помочь ей вспомнить, — прошептала Ария.
— Она знает кто такой Э.
Было почти восемь утра, когда вышли на парковку.
Машина скорой помощи пронеслась мимо них, телефон Спенсер заиграл "Четыре сезона" Вивальди.
Она раздраженно полезла в карман.
— Кто может звонить мне так рано?
Тут телефон Арии тоже завибрировал.
Как и телефон Эмили.
Девушек овеял холодный ветер.
Флаги на крыше больницы вздымались от ветра.
— Нет, — задохнулась Спенсер.
Эмили быстро посмотрела на сообщение.
В нем было написано: "Чмок!", как на гипсе Ханны.
"Скучали по мне, сучки? Хватит искать ответы, или я сотру и вашу память.
— Э".
Новая жертва
В среду утром Спенсер стояла на патио кантри-клуба Розвуда в ожидании, чтобы начать планировать вместе с Моной Вандерваал вечеринку-маскарад по случаю возвращения Ханны.
Она рассеяно просматривала эссе по экономике, которое было номинировано на Золотую Орхидею.
Когда она украла эссе у Мелиссы из ее школьных бумаг, Спенсер не поняла и половины слов… да и сейчас не понимала.
Но поскольку судьи Золотой Орхидеи должны были прийти к ней в пятницу на завтрак, она решила выучить его слово в слово.
Насколько трудно это может быть? Она постоянно запоминала целые монологи для драмкружка.
К тому же она надеялась, что это отвлечет ее от Э.
Она закрыла глаза и идеально пересказала по себя первый абзац.
Затем она представила, что оденет на интервью для Золотой Орхидеи, — точно что-нибудь от Calvin или Chanel, может с какими-нибудь нетонированными заучманскими очками.
Может, она даже принесет статью из Philadelphia Sentinel, которую они про нее написали, и оставит ее совсем немного выглядывающей из ее сумочки.
Интервьюеры увидят это и подумают "Оу, она уже была на обложке крупной газеты!"
— Привет.
Мона стояла напротив нее в милом оливковом платье и высоких черных ботинках.
У нее на плече висела большая темно-фиолетовая сумка, а в руке она держала коктейль из Jamba Juice.
— Я слишком рано?
— Нет, как раз вовремя.