Почему рождается человек? Почему мужчину влечёт к женщине? Как научить мальчиков правильно чувствовать? Чтобы мучения любви не оказались причиной саморазрушения и погибели, и чтобы они не стали бояться этого имперского чувства? Каждый проходит сквозь собственный опыт отказов, обновлений, любовей, и мои сыновья должны пройти по этой полосе воспитания чувств сами, и хотя моя собственная судьба раскрывает, как любовь, будучи отвергнутой, дарит богаче, но для этого необходима твёрдость и жизнерадостность женской природы, а они — мужчины.

Я сделаю несколько зарисовок о просыпании у моих мальчиков чувств к другому полу, о их прикасании к тайне любви, приносящей пробуждение и первое страдание, как осознание, что ты не полон. И как детство остаётся как воспоминание о рае, когда ты счастлив своим неведеньем и радостью ожиданий.

Илюша так остро и так рано начал чувствовать своё одиночество, что можно с правом сказать, что любопытство вместе с удивлением было его «а priori», требовавшим от него своих решений и ответов, и это «а priori» повело его от горшка детского сада по всем дорогам и закоулкам очарований и разочарований любви. Он нуждается в человеческой душе, как в защите от чуждости, постоянно ищет дружбы и любви других детей, спрашивает: «Где невесты живут?» и проходит пути необходимого воспитания чувств.

Как жарки и знойны хьюстонские дни, я уже говорила. Небо звенящее без единого облака, как неизмеримый купол, опрокинувшийся на землю, изумрудные статные пальмы стоят неподвижно, и зелень их оттеняет глубину неба. Как жили тут без кондиционеров? Видимо, как наши дети, не заме–чающие ни безоблачного неба, ни зноя. По хьюстонской жаре Илюша каждый день бегал. Он надевал спортивную майку и торопился на пробежку вдоль ручья, наглухо закрытого колючими кустарниками. Там, где ручей освобождался от своего одеяния, в двух километрах от нашего дома, стояла пекарня «Три брата», туда и повадился наш спортсмен.

— Хлеба не надо? — каждый день спрашивал Илюша.

И «надо» или «не надо», он всё равно бежал вдоль ручья до пекарни.

Возвращаясь, Илюша притаскивал в рюкзаке хлеб, маленькие булочки вынимал, разворачивал и смотрел на принесённые изделия с каким-то тайным удовольствием, как на что-то возвышенное. Меня удивляло такое отношение к хлебу. Кажется, ведь не пережил блокаду?

Потом он прикреплял к голове наушники, брал магнитофон и шёл в ванную, включал музыку, и под горячей или холодной водой «скакал» под душем. Дом дрожал, хотя музыки не было слышно.

День за днём Илюша бегал к «Трём братьям». Довольно быстро у него образовался круг заинте–ресованных в быстрой доставке свежих хлебо–булочных товаров. Соседка, миссис Флинт, жившая напротив и любившая выпить лишнего от скуки, как-то зашла к нам, и Илюша напросился приносить ей хлеб из пекарни. Она обрадовалась и привлекла к Илюшиному «деливери» своих близлежащих соседей молодожёнов–невидимок.

Зайдя как-то в комнату к Илюше, я увидела на подоконнике, около письменного стола, расставленные круглые скульптурки, подойдя ближе, разглядела, что это просто–напросто булочки. Целая коллекция засушенных булочек! С маком, с белым сахаром, с марципаном, с орехами.

— Илюша, ты перешёл от бейсбольных карточек к булочкам? Твоя новая коллекция представляет большой интерес для тараканов. Они с удовольствием её начнут посещать. Ты должен всё это выбросить — сказала я.

— Нет, я не могу, — ответил Илюша. — Мне дала их Мэри Бэфф — девочка из нашей школы. Она работает в «Трёх братьях».

— Ну и что? Теперь у нас будет музей образцов хлебовыпеченных товаров?

— Мэри Бэфф мне очень нравится, — сказал Илюша.

Я растерялась от встречи с таким Илюшиным признанием, от детского простодушия и не знала, как реагировать. Сказала, что я тоже первый раз влюбилась в пятом классе, и добавила что-то банальное про то, что «ты уже вырос и началось воспитание твоих чувств».

Мне захотелось взглянуть на девочку, и хотя Илюша мне строго–настрого приказал не ходить в пекарню, я всё-таки надумала зайти, быстро посмо–треть и, ничего не покупая, уйти.

Девочке было пятнадцать лет, совсем юная, маленькая, с миловидным лицом и с небесными глазками на загорелом лице, она была прелестна, хотя и «ничто не соответствовало с положенными правилами красоты», но весь вид её поражал своей нежностью.

Надо сказать, что девочки в Техасе очень привлекательны. Выросшие на американских харчах, они, как молодые лани, свободно и гибко двигаются, рассыпая по шее роскошные волосы, цвет их лиц отражает и дышит лучами южного солнца. Одна девочка из Илюшиного класса сразу после окончания школы попала на обложку «Плейбоя».

Илюшины побеги в пекарню продолжались. И коллекция булочек, бубликов, маффинов пополнялась, а чтобы уберечь её от тараканов, Илюша помещал каждый экспонат в прозрачную коробочку.

Хозяин пекарни, один из трёх братьев, заметил Илюшин интерес к хлебным продуктам и предложил ему работу: печь маффины. Однажды Илюша вернулся с пробежки оживлённый, взволнованный, и радостно объявил:

— Я буду всё время смотреть на Мэри Бэфф!

— Кажется, тебя не для этого пригласили!

На заре Илюша побежал в пекарню.