— Ей подходит. Приезжай посмотреть.

— Это одна из тех, которые ты осматривала? В Кенте?

— Да, в Рочестере.

Он одобрительно кивнул:

— Мне показалось, Фиц круто обошелся с тобой.

— Ну, не так чтобы круто… — возразила я. — Думаю, я слишком возомнила о себе.

— Он никому не сказал, что ты уволилась. Ни разу не упомянул о тебе с того дня, как ты ворвалась к нему в кабинет.

— Наверное, он обозлился, что я вздумала жаловаться на Арнольда.

— Да, это вряд ли пришлось ему по вкусу. А ты еще и явилась сама, незваная.

Повисла странная пауза. Даже сидя, Дилан словно заполнял собой всю комнату.

— Итак, ты все еще согласна?

— Да.

Не было смысла уточнять, на что именно я согласна. Лишний раз упоминать сверток, который мне оставят на хранение, — только воздух зря сотрясать.

— Отлично, — сказал Дилан. — У тебя есть машина?

— Нет, но на завтра я найму фургон, чтобы перевезти все хозяйство на борт.

— Хорошо, — сказал он. — Знаешь Брендз-Хэтч, трассу для кольцевых автогонок? Там неподалеку отель «Свисток» — по шоссе А-двадцать. Сможешь найти?

— Конечно.

— Буду ждать тебя в баре отеля. Завтра, в девять вечера.

— Ладно. А если не получится? Если я слишком долго провожусь?

— Буду ждать до упора.

Он поднялся уходить, и я чуть было не попросила его задержаться еще ненадолго. Он не дал мне времени ничего сказать. Он даже не оглянулся, выходя.

Я опоздала в Брендз-Хэтч всего на десять минут, и то потому, что подъехала не с той стороны и пришлось ползти до развязки, прежде чем я смогла развернуть фургон. День был напряженный, я переправляла вещи на склад, руководила грузчиками, вывозившими другую часть моих пожитков, главным образом мебель, на «Месть прилива». И вот она в фургоне, под завязку забитом ящиками.

Дилан ждал в баре, пристроившись с краю, откуда он мог наблюдать за дверью, не показывая виду, что кого-то ждет. Я взяла бутылку пива и скользнула в кресло напротив Дилана. Он одарил меня этой своей улыбкой, которая преображала его, делала почти красивым.

— Думал, ты уж не приедешь, — сказал он.

— Извини, — ответила я. — Немного заплутала на подъезде.

Он вдумчиво кивнул. Рядом с ним на диване лежал объемистый пластиковый пакет. Дилан опустил на него руку. Что внутри? Кокаин? Героин? Лучше об этом не думать, сосредоточиться на мысли о деньгах.

— Здесь все, — пояснил он. — Плюс мобильный телефон.

— Ясно, — сказала я.

— В телефон забит только один номер под именем Гарланд. Когда я буду готов приехать за свертком, я позвоню тебе. Не отвечай, если определится другой номер, не Гарланд.

— Почему Гарланд?

— Просто в голову пришло.

— Твоя фамилия?

Я понятия не имела, какая у него фамилия. Знала его только под именем Дилан.

— Нет.

— Могу я позвонить тебе на этот номер?

— Нет.

— А если что-нибудь случится?

— Ничего не случится. Все будет в порядке. Найди подходящее место для хранения, телефон не забывай заряжать, и через пару месяцев я позвоню тебе, приеду и заберу свое добро. Договорились?

— Договорились.

Я не сразу разобралась в овладевшем мною чувстве: больше мы с Диланом не увидимся. Он позвонит, приедет за этим таинственным свертком, и все. А мне почему-то казалось, что мы навеки останемся друзьями. При мысли, что мы так и расстанемся, мне стало не по себе. Нет, не так: почувствовала себя брошенной, одинокой.

— Что с тобой? — спросил он.

С какой стати скрывать от него правду?

— Я буду скучать по тебе, — призналась я.

Дилан рассмеялся, меня это задело. Наверное, я просто устала, да и последние две недели выдались не из легких, но слезы покатились по моим щекам прежде, чем я это заметила и принялась сердито утирать их рукавом.

— Не смешно, — тихо буркнула я.

— Не будешь ты по мне скучать, Дженевьева. Мне повезет, если через пару часов ты вспомнишь, куда задевала телефон.

— Это несправедливо. Всегда ты так, Дилан!

Он вздохнул — вот, мол, с какой вздорной бабой приходится иметь дело. Взял пакет, поставил его на пол у своих ног, освободив место на диване рядом с собой.

— Садись сюда, — позвал он мягким, почти нежным голосом.

Когда я опустилась рядом с ним на подушки, он обхватил рукой меня за плечи, неуклюже похлопал. Я пододвинулась еще ближе, прижалась, ощутила мощь его тела и тут же утешилась. Вспомнилось, как он обнимал меня после того, как спас от Леона Арнольда. Все дурное ушло, осталось только хорошее.