— Еще чая, Мерете! Чай «Пятерым победимым»!

Темнота и покой опустились на Пушечную улицу.

Дома стояли рядами, молчаливые и темные, но из некоторых, если прислушаться, доносились звуки. А если точнее, из красного, желтого и покосившегося синего дома, стоявшего дальше других от дороги. Звук был один и тот же. Это был звук работающей стиральной машины. Но вот шум прекратился в красном доме. Потом в синем. И наконец в желтом.

Несколько минут прошло в абсолютной тишине. Потом из синего дома донесся едва слышный скрип, как будто открылось окно. Трижды мигнул карманный фонарик в окне синего дома. В ответ на это сверкнули три короткие вспышки в желтом доме. Потом в красном. Затем двери красного и желтого домов осторожно приоткрылись, Лисе и Булле выскочили на улицу и побежали к дому доктора Проктора. И ворвались туда.

— Вот! — закричал доктор Проктор.

Они спустились в подвал, где он и Грегор наклонились над стиральной машиной.

— Один из них побывал здесь! — сказал профессор, посветив фонариком на пол. — Как мы и предполагали, он открыл стиральную машину и надел носки.

И верно, от стиральной машины до подвального окна, открытого с внутренней стороны, шли мокрые следы. Следы вели через сад к воротам и к дороге. На замерзшем льду отпечатки ног носкокрада, конечно, не могли остаться. Но след все-таки был. В свете уличного фонаря могло показаться, что кто-то пописал на снег. Но нет, это были оранжевые, как апельсиновый сок, отпечатки ног.

— Вот это, я понимаю, ловушка, — прошептал Булле. — Макнуть все наши носки в пищевой краситель, который не отстирывается, положить их в стиральные машины в наших домах и ждать, когда лунные хамелеоны попадут в ловушку. Гениально, Лисе!

Лисе улыбнулась. Честно говоря, она была очень довольна собой.

— А теперь остается пойти по следу и узнать, где они прячутся, — сказала она.

Доктор Проктор вывел финские сани — он заранее поставил их с внутренней стороны ворот, потому что передвигаться по городу надо было как можно тише.

— Поехали, — сказал Грегор и встал сзади у руля финских саней.

Булле уселся на сиденье и посветил на отпечатки ног, профессор и Лисе заняли места на полозьях позади Грегора.

Грегор стал отталкиваться своими мощными лягушачьими лапами.

— Тише, тише, Грегор, — попросил доктор Проктор. — Не так быстро. Он не должен догадаться, что его преследуют.

Грегор убавил темп, и они стали рывками продвигаться вперед в свете уличных фонарей, совершенно бесшумно, если не считать тихого пения полозьев. Булле светил фонариком вниз на следы и отдавал короткие команды, когда надо было свернуть налево или направо.

В одном саду стоял снеговик, его черные круглые угольки-глаза с изумлением проводили перегруженные финские сани.

Через какое-то время Булле велел остановиться.

— Следы кончились, — шепотом сказал он.

Грегор перестал толкать сани, они застыли на месте, все стали смотреть по сторонам и прислушиваться.

— Может быть, он превратился вон в то дерево, — прошептал Булле.

— Или вон в ту собачью конуру, — прошептал доктор Проктор.

— Или в этот снег, — прошептала Лисе. — Но почему исчезли следы?

— Подождите, — сказал Грегор, почему-то не понижая голоса.

Он сошел с финских саней и под взглядами соратников зашагал по дороге, которой они только что приехали.

Через шестьдесят метров он остановился и показал вниз:

— Вот здесь кончаются следы. Около люка. Он спустился в люк.

Остальные собрались вокруг. Грегор наклонился и поднял крышку.

Булле посветил фонариком вниз, в черноту. Оттуда не доносилось ни звука, кроме эха падающих капель.

— Что будем делать? — спросила Лисе.

— Элементарно, — сказал Булле. — Нам нужны добровольцы. Те, кто готов спуститься и продолжить преследование, поднимите руку.

Он произвел подсчет. Это не заняло много времени.

— Нуль добровольцев, — сказал Булле. — Ладно. Но тогда я вызываюсь добровольцем решать, кто будет добровольцем. И я решаю, что это… — Булле покрутил пальцем в воздухе и показал на самого себя: — Буду я!

— Один ты? — сказала Лисе. — В таком случае все мы составим тебе компанию.

— Ни за что! — заявил Булле. — Один маленький мальчик шумит меньше, чем четверо. Кроме того, я могу пролезть даже по самой тонкой трубе. Позаботьтесь пока о Перри.

Булле приподнял шапку, вынул паука и протянул его на кончике пальца Лисе. Девочка осторожно взяла его.

— Булле, об этом не может быть и речи, — очень решительно сказал доктор Проктор.

— Может. — Булле обмотал горло длинным шарфом и дважды кашлянул: — Дорогие соратники-сопротивленцы. Не страшитесь. Пусть моя жертва станет не напрасной, пусть она будет означать продолжение борьбы со злом. Передайте привет моему гарему из наложниц и очаровательных любовниц, если я не вернусь живым. Расскажите им, что Булле просил их не плакать. Не плакать слишком много, во всяком случае. — На этом Булле зажал большим и указательным пальцами свой веснушчатый нос, сказал: — Прощайте! — подпрыгнул и — жжик! — исчез в черной дыре.