— Милостью Аллаха, Баязид жив и пребывает в добром здравии. Он спешит к побережью, но повелителя османов преследует королевич Стефан, наивно решивший, что султан испугался его наемников и теперь бежит от него. Вот здесь, — гонец достал из-за пазухи свернутый пергамент, — подробно описано, куда вам плыть и где высадить отряд, чтобы в тот миг, когда Баязид остановится у берега и Стефан пожелает ударить и сокрушить владыку правоверных, наши люди обрушились ему во фланг и тыл.

— Да, это разумно, — подтвердил магистр Вигбольд.

Гонец хотел еще что-то добавить, но вдруг обратил внимание на матросов, старательно соскребающих бурые пятна с палубного настила. То здесь, то там его взгляд выхватывал характерные зарубки, какие оставляет вонзившаяся в дерево сталь.

— А где наши люди? — чуть отступая, спросил вестник Баязида.

— Отдыхают. — Хайнц Вигбольд шагнул к собеседнику. В этот миг на палубу из кормовой надстройки вывалил босоногий гигант. Кроме полосатых шоссов [35] и гербовой котты на нем не было ничего. На груди его красовался вздыбившийся лев с айвовой ветвью. Покачиваясь, он дошел до борта, перегнулся и принялся распугивать нереид совершенно негалантным способом.

— Приятель! — завершив свое действо, заорал он. — Я Сфорца, а не какой-то там рыбак. Почему тут все качается? Как тут можно воевать?

— Сфорца… — Гонец бросился к борту, желая выбросить в воду драгоценный свиток. И в тот же миг хинджар молнией блеснул на солнце и вонзился между его лопаток.

— Эк ты не вовремя, — покосился на гиганта пират.

— Что не вовремя? — разразился бранью Джиакомо Аттендоло. — Вы приняли нашу братию на борт еще затемно, а сейчас, поди, и полдень миновал. Меня трясет, как кости в стакане.

— Михельс, — магистр Вигбольд отвернулся от неистовствующего кондотьера, — спусти на воду баркасы с абордажной командой. Пусть они покуда держатся за нами. Мне нужен человек, который заменит эту падаль.

— А если гребцы спросят, куда делся…

— Гедике, — процедил сквозь зубы адмирал, — скажи им, что гонец так утомился, что не может сдвинуться с места. Ну а не поверят — выпускай абордажников.

Магистр Вигбольд наклонился, пытаясь вытащить пергамент из сведенных пальцев, но не тут-то было. Адмирал брезгливо поморщился. Что-то бормоча себе под нос, вытащил хинджар и отсек пальцы.

— Уберите падаль, зашейте в мешок и в воду, — повернулся он к скоблившим палубу матросам. — Есть кто-нибудь, разумеющий эти письмена?

— Я могу прочесть, — раздался неподалеку голос Камдила.

— Рыцарь, умеющий читать? — Магистр смерил вышедшего на палубу воина взглядом, полным превосходства. — Это что-то новенькое. Приятель, ты и впрямь знаешь османскую грамоту? Небось в плену куковал?

— Это не важно. Наш общий друг — барон Дюнуар — при желании как-нибудь расскажет о моих похождениях. Позволь-ка… — Камдил принял из рук адмирала окровавленный свиток и пробежал его глазами. Тут же компьютер базы Европа-центр предоставил перевод.

— Баязид намерен устроить Стефану западню, и здесь подробно расписана последовательность действий, в том числе и тартарейского десанта: место, время, направления движения.

— Очень содержательная эпистола, — изучив текст послания, согласился барон де Катенвиль. — Стало быть, скоординируем планы, ориентируясь на этот вариант действий.

— Непременно, — подтвердил Вальдар. — И вот еще: султана хорошо бы взять живым. Если он погибнет, Тамерлан моментально посадит на трон свою марионетку, а живой Баязид еще может повернуть оружие против хромого узурпатора.

— Сомнительно, конечно. Но вероятность такая есть. В любом случае живой он полезнее, чем мертвый.

— Я постараюсь вас подстраховать.

— Каким образом?

— Очень просто…

— Адмирал, — Вальдар покосился на запихиваемый в мешок труп, — вы говорили, нужен человек, который отправится к Баязиду?

— Говорил.

— Я пойду к нему.

— Вальдар, ты что, спятил? Безопаснее спать на гильотине, чем соваться в лапы Баязиду.

— Ну, в общем-то ты прав, — вздохнул оперативник. — Но с другой стороны, я смогу скорректировать действия прямо из лагеря врага.