— Я говорю правду. Святой Урсус мне свидетель, что все обстояло именно так, как я рассказал. Если вашему высокопреосвященству угодно считать меня лжецом…

— Моему преосвященству угодно… — беленея, начал кардинал, — а впрочем, — он поправил расшитую золотом перевязь, — а впрочем, сегодня в полночь я узнаю всю правду, не сочтите за каламбур, из первых уст. — Он развернулся и, чуть склонив голову, зашагал прочь, всей фигурой своей выражая негодование.

— Что случилось с мсье кардиналом? — затворяя гневно распахнутую дверь, поинтересовался Кристоф.

— Как сказал бы Рейнар, — улыбнулся Камдил, — не бери дурного в голову, а тяжелого в руки.

— Как угодно вашей милости, — склонил голову Кристоф. — Но я как раз намеревался упражняться с палицей…

— Вот и замечательно. Палица для тебя — вещь не тяжелая.

Де Буасьер расплылся в улыбке от скрытой похвалы:

— Я только хотел сказать, мессир рыцарь, моя прапрапра…

— Да, я понял.

— …передала, что на рассвете, вернее, перед рассветом, она отведет вас к святилищу достославного и праведного Урсуса.

Купеческий слуга, высунув кончик языка, старательно выводил буквицу за буквицей.

— Не дави на перо, — командовал Лис. — Из-за таких, как ты, поголовье гусей в джунглях Антарктиды уже приказало всем долго жить. Никаких же перьев не напасешься. Не дави, я тебе говорю!

Мальчишка-посыльный, предусмотрительно выставленный для наблюдения за улицей, влетел в комнату, нарушая учебный процесс:

— Господин купец возвращается!

— Молодец, благодарю за службу. — Лис кинул юнцу медяк. — Давай, парень, двигай в свой номер, положи все, как было, в другой раз продолжим.

Новоиспеченный грамотей не заставил себя упрашивать и стремглав вылетел из комнаты.

— Все в порядке, капитан. Текст я отснял, сейчас нарисую дубликат послания к турецкому султану. Родная мать не отличит.

— Два вопроса. Первый: чья мать? И второй: при чем здесь турецкий султан? Он сейчас бесчинствует в Сербии.

— Вальдар, как джентльмен джентльмену: я пытался избегнуть первого вопроса. Родная мать этого сукиного сына. И второе, не надо портить мое красное словцо своими бледными намеками.

— Оставим вопросы его родства и прочие словца. У нас тут ерунда какая-то получается.

— Шо такое уже опять, шо? Жан Бесстрашный принял ислам, чтобы уклониться от воинской службы в крестовом походе?

— Не угадал, но тоже не слабо, — заверил Камдил. — У нас Анна Венгерская раздвоилась.

— После тринадцатого тоста?

— Если бы. Одну Анну Венгерскую самозабвенно рисовал Кристоф, а с другой в это время не менее самозабвенно целовался граф Косса.

— Офигеть! А третьего экземпляра у вас там случайно не завалялось? Я бы тоже не прочь.

— Порисовать?

— Ну, не обязательно. Ладно. Это все лирика. Как говорят в Одессе, если вы ждете, чо я скажу за это клонирование, так я за него скажу против. Нам и с одной этой Шахерезадой забот хватало, а стереоэффект — это уж как-то совсем не в тему.

— Согласен.

— Ага. Погоди, там у соседей дверь хлопнула. Наш торговец военными секретами вернулся. Послушаю, может, шо толковое скажет.

Лис отключил связь и, схватив со стола пустую глиняную кружку, устремился к стене.

— …Собирай вещи, — по-гречески командовал торговец.

— Мы что же, уезжаем?

— Может быть, все может быть.

— Но товар… у нас же полная лавка товара…

— Бери лишь то, что понадобится в путешествии. За товаром присмотрят.

— Как пожелаете. Сообщить хозяину гостиницы, что мы съезжаем?

— Нет. Все, что не нужно, мы оставим здесь. Заплати ему за неделю вперед и скажи, что мы отлучимся, к примеру, встретить новый караван. Хотя нет, сейчас этого делать не будем. Завтра на рассвете, как только откроются ворота, мы или уедем отсюда, или останемся. — Купец на мгновение замолчал. — Ночь покажет.

— Ночь покажет, — повторил Лис. — Шо у них сегодня, детский крик на лужайке намечается? Буквально, закрытие смены. Костры на улице, песни до рассвета и помазание герцога Бургундского зубной пастой. Один я не в теме. Просто аж обидно.

— …А теперь ступай, — распорядился купец. — Мне нужно подбить счета.

Минут двадцать спустя за стеной послышался звук отодвигаемого стула и шаги.

— Ага, выход заморского гостя, — под нос себе пробормотал Лис, включая связь, и тихо, чтобы не скрипнуть, приоткрыл входную дверь.