Шрифт:
– Я сейчас такси поймаю.
– Хорошо. Возьмите только… – Сунув руку в карман, я выудил смятую горсть фиолетовых купюр.
– Не нужно!
– Нет, нужно. Отдайте таксисту все, лишь бы довез быстрее, – я назвал точный адрес, номер квартиры и код подъезда.
– Я мигом! Только вы держитесь, Анджей!
– Постараюсь.
Жанна вернулась очень быстро. Не знаю, сколько времени прошло на самом деле, но мне показалось, что не больше нескольких секунд. Я боролся с оцепенением, как мог, хотя как можно противостоять смене дня и ночи?
– Э-э… Мы так не договаривались, – запротестовал седой круглолицый таксист. – Он мне весь салон заблюет…
Кучка смятых пятидесятигривненных бумажек – и его щепетильность как корова языком слизала.
С трудом помню, как упал на заднее сиденье. Стюардесса втиснулась рядом, сжимая мою ладонь. Только сейчас, должно быть, она почувствовала, какая холодная у меня кожа, и прошептала испуганно:
– Не умирайте, Анджей.
– Анджей умер шестьсот лет назад… – пробормотал я и провалился в бездну.
Глава тринадцатая
Отложенный поединок
Год 1447 от Рождества Христова
Там, где зрелости свойственна разумная умеренность и неторопливость, молодежь с азартом ищет развлечений и наслаждений. Сейчас, с высоты прожитых лет, я отношусь к охоте как к процессу питания, привычному, рутинному и нисколечко не интересному. Выбрался из дому, нашел жертву, напился, вернулся домой. Правда, сейчас и время такое, не располагающее к романтике и приключениям. Но тогда, в молодости!
Каждый занюханный кметь казался королевской добычей. Нужно было подкрасться, стремительно кинуться, укусить… Да еще покрасоваться перед товарищами своим умением с первого раз находить кровеносную жилу. И очень сложно по молодости оторваться от добычи, не высушив ее до смерти. Тому, кто переусердствовал, грозили крупные неприятности от мастера и местного князя.
Но пани Агнесса, принцесса Кумбрии и Карлайла, плевать хотела на чье бы то ни было недовольство. Разве не млели и теряли суровость все князья и старые, опытные мастера гнезд, глядя на нее?
Мы с Чеславом, раздувшиеся от гордости и совершенно потерявшие голову от близости предмета воздыханий, крались за английской принцессой улицами ночного Кракова. Грязь и жидкие отбросы чавкали под сапогами. В ноздри врывался смрад гниения и вонь содержимого ночных горшков, которое местные хозяйки щедрой рукой выплескивали прямо в окна. Но разве подобные мелочи могли иметь значение, когда два влюбленных юнца горят желанием перещеголять друг дружку?
По случаю охоты пани Агнесса надела замшевые шоссы [52] , которые соблазнительно обтягивали ее идеально очерченные ноги, и короткий бархатный дублет [53] , отороченный мехом черно-бурой лисы на манжетах и по воротнику. Золотистые локоны убрала под шелковую сеточку, усыпанную мелкими бриллиантами.
52
Шоссы– с XII в. длинные, облегающие ногу чулки-штаны.
53
Дублет– во времена позднего Средневековья узкая одежда типа куртки, которую носили поверх рубашки.
Первого прохожего мы встретили неподалеку от ворот Святого Флориана. Мещанин в измазанном грязью жупане выписывал такие кренделя посреди улицы, что даже младенец сказал бы – нализался до полусмерти. А то, что неподалеку я не приметил ни единого шинка, давало лишние основания утверждать – горожанин заблудился, и весьма давно. Завидев его, Чеслав весь напрягся, пошел крадущимся шагом. Я едва не рассмеялся в голос, но решил смолчать. Школяр пытался показать мастерство бывалого охотника, забывая, что мало чести взять на рогатину вепря со связанными ногами. Добыча должна быть живая, иметь возможность оказать сопротивление или хотя бы сбежать.
Но через миг я пожалел, что не последовал его примеру. Агнесса легким движением взяла студента за плечо. Чего я только не отдал бы ради ее прикосновения!
– Оставь его в покое, – прошептала принцесса.
– Почему? – удивился Чеслав.
– Пьянчуга… Его кровь для нас отрава.
Вот так я узнал еще один способ, каким люди могут защищаться от нас. Надежнее его лишь ванна со святой водой, и то в нее нужно нырнуть с головой. Конечно, Агнесса слегка преувеличивала – чтобы превратиться в яд для вампира, человек должен столько выпить, и желательно водки с коньяком, что сам раньше копыта отбросит. Но тем не менее пить кровь пьяного – то еще удовольствие. После тебя долго мутит и выворачивает наизнанку, хотя вроде бы и нечем. Голова раскалывается, руки-ноги дрожат и отказываются слушаться. Врагу не пожелаю… Но Чеславу я тогда пожелал не задумываясь. До сих пор в глубине души жалею, что Агнесса его удержала.
Мещанин свернул в переулок, а мы пошли дальше по Флорианской улице в сторону костела Святой Варвары, что у городского рынка. И приблизительно на полпути повстречали монаха. Невысокого, тучного, с трудом перешагивающего лужи. Что он делал ночью в городе? Лично я не уверен, что причащал кого-нибудь. Скорее, бегал к безотказной вдовушке погреться.
– Этого берем, – шепнула принцесса. – Но не сразу! Погоняем вначале.
Она в три прыжка настигла семенящего монаха, похлопала его по плечу, а когда он обернулся, мило улыбнулась. А потом показала клыки.